ради клана Кальмаровых, тебе придётся жениться!

Глава 18

— Чего?

У меня одновременно отлегло от сердца и появились новые вопросы.

Зачем жениться и как это должно было спасти мой род?

— Прости, я не объяснила тебе всего. Как ты и велел, я связалась со всеми друзьями твоего отца и его деловыми партнёрами. Только сегодня почтовые голуби принесли ответ в голубятню, в деревушке у моря. Кто-то деликатно отказал, а кто-то разозлился и сказал, что эта просьба оскорбляет память твоего отца.

С болью в глазах она отвернулась, чтобы я не увидел, как заблестели слёзы.

— Не переживайте, — я погладил её по плечу. — Не нужно мне их признание. А те, кто не следят за языком, получат по заслугам. Вы сохранили письма?

— Нет! Ярчик, только не подумай что они грубили мне! Это не так! — она резко повернулась ко мне с тревожным видом. — Никаких оскорблений! Всё предельно вежливо, пусть и прямолинейно. Но никаких причин для твоего гнева.

Я кивнул. — Так зачем жениться-то?

— Была и ещё одна категория отвечающих. Они согласны продолжить дела с нашим кланом, но только после того, как ты скрепишь эту связь через династический брак. Возьмёшь в жёны девушку одного из менее знатных родов.

Вот оно что. Обычное для аристократов дело — родниться с другими аристократами.

Это был лучший способ укрепить доверие между династиями и породить связанных родством наследников. Конечно, гарантий вечной дружбы это не давало. Но было лучше, чем просто слова или подписи.

Средневековый метод, конечно. Но куда мне было деваться?

Однако…

— Ради признания какой-то семьи, которая ещё и менее знатная, чем наша? — я удивился. — Ирина, я не могу размениваться на такую мелочь.

— Не просто признание, Ярчик! Нам поступило предложение от четырёх семей! Две — баронские, ещё три — простолюдины из семей промышленников! Все они очень богаты и готовы помочь нам с выплатой долга, если ты согласишься.

— Статус за деньги, — я вздохнул.

Банальщина.

Было ли это плохо? Пожалуй, да, было.

Бастард, который встал во главе клана и женился на простолюдинке. О репутации можно будет забыть на несколько поколений вперёд.

Даже на моих внуков тогда будут смотреть, как на недоразумений с титулом.

— Нет, невозможно, — я покачал головой.

Она смиренно улыбнулась. — Я ждала этого ответа. Но, может, хотя бы на баронские рода обратишь внимание? Они же не простолюдины.

— Кто именно?

— Один род — Мошкарёвы, у них есть крупный химический завод в пригородах Владивостока. Вторые — Каланские, они держат больше трети всего нашего долга.

Каланские… Вечно они появляются где-то неподалёку от меня.

Пусть Чутьё и не подсказывало насчёт них никакой конкретики, но сильно сближаться с их родом я не хотел. Пусть Аристарх и был для меня скорее нейтрально-положительным, чем отрицательным человеком.

Но главой Каланских был не он.

— Я не могу принимать решения о женитьбе, не пообщавшись с главами этих родов.

— Конечно, Ярчик, — она активно закивала. — Я уже всё организовала. И главы, и невесты только ждут твоего прибытия во Владивосток.

Ага. Вот оно что. За моей спиной уже попытались всё решить.

Да, во благо клана. Но и в обход моего прямого дозволения.

— Ирина, я не давал согласия. Вы за моей спиной дали согласие на смотрины от моего же лица? — я старался говорить спокойно, но нет-нет, жёсткость проскальзывала в интонациях.

— Ярчик, но ты же был на боевой операции, — захлопала она ресницами. — Да и жениться пора. А тебе с твоим…

— Происхождением, — я ответил вместо неё.

— Ярчик, пожалуйста, не злись. Ты же знаешь, что мне как родной! Я не могу смотреть на то, как ты — последний сын моего мужа, рискуешь собой, не оставив наследника. Ведь Лёшенька…

Она поджала губы и всхлипнула. Вспомнила о своём родном сыне и погибшем брате Ярослава — Алексее.

— Я приду на смотрины. Но насчёт помолвки ничего не обещаю, — я мягко приобнял её. Она уткнулась носом мне в плечо и, после короткого плача, взяла себя в руки.

Пусть она не была родной матерью Ярославу, но действительно очень хорошо к нему относилась. С поправкой на то, что он был постоянным напоминанием о том, что её муж изменил ей с простолюдинкой.

Я отстранился и быстро с ней попрощался.

Филарет, как и следовало, невозмутимо поджидал меня за дверью с отчётом. Пока мы спускались вниз, он рапортовал:

— Ваши гости отправлены в гавань с проводником из числа слуг.

— И кого ты выбрал в проводники?

— Наименее торопливого.

Я улыбнулся. — Молодец, Фил.

— Служу Кальмаровым, ваше сиятельство, — поклонился он прямо на ходу.

Косаткина, Хельга и Виталия я догнал через несколько минут. Они только подходили к гавани, так что сели на катер и отчалили мы одновременно.

Только в море мы заговорили, пока Хельг управлял отъехавшим катером.

— Как ты обманул Елисея? — спросил у меня Виталий.

— В каком смысле?

— Ну, что он принял нас за судей загробного мира. Мы даже инструменты не вытащили, а он нам всё рассказал.

Я усмехнулся. — Секрет рода.

Виталий закатил глаза и отвернулся к морю.

Не стану же я ему рассказывать, что всё вышло совершенно случайно?

Елисей сам себе всё выдумал, из-за огромного стресса, боли из-за травм и резкой смены обстановки.

Ведь в Пространственной Тюрьме время не идёт. Тот, кто в ней оказывался, мог провести там хоть столетие, но между заключением и освобождением он бы не ощутил и секунды.

Вот Елисей был на палубе Арктиды, сражаясь со мной; а вот — он в тёмной комнате, где напротив стоят трое его врагов, живые и здоровые. Ещё бы не выдумать себе всякого.

Но об этом, как и о подробностях своей силы, я не стал рассказывать. Пусть сегодня Виталий был мне боевым товарищем, но доверять ему полностью я не мог. Он всё же не был частью моего клана.

Не говоря уж о Косаткине.

Мы приближались к стоящей на якоре «Арктиде».

Я мысленно разрешил Зырику полететь рядом. Он вышел из моего кармана и любознательно уставился вниз, двигаясь параллельно катеру с точно такой же скоростью.

На борт «Арктиды» мы взобрались тайно. Аккурат во время смены караула, следуя за Косаткиным. Он идеально знал расписание своего корабля и провёл нас