Шрифт:
Закладка:
— Эй, вы! А ну пошли отсюда! — рявкнул вдруг совсем рядом хриплый мужской голос. — Пошли, кому сказал!
Тут же раздался треск электричества, и рядом с одним из гопников в землю ударила молния. Парни, видать, были опытными, и я даже не успел заметить, как они растворились в сумерках.
— Как ты? — Ко мне подбежала Ника, закинула мою руку себе на плечо и обняла, одновременно поддерживая. — Спасибо, дядя Олег, — сказала она подошедшему к нам мужику в майке-алкоголичке и шортах. Тот держал в руке здоровенную палку.
— Да не за что, малая, — он бросил палку в кусты, — твой пацанчик?
— Да, — тихо ответила девушка.
— Ну ладно, пойду я, — мужик развернулся и скрылся за углом здания.
— Что болит? — с беспокойством спросила девушка. — У тебя ухо распухло!
— Да вроде, все нормально, — прислушался я к себе. Ухо действительно болело, видать, последний удар был сильнее, чем мне показалось. В голове шумело, да и в живот мне здорово въехали, распрямиться получилось, но было больно. — Все хорошо! — ответил я, как и подобает настоящему мужчине.
— Ага, конечно, вижу, как ты кривишься. Пойдем обратно. Все вы, мужики, одинаковы: ничего не болит, а потом двинуться не можете, — она не спеша повела меня к себе, — сейчас Любке наберу, подойдет, посмотрит тебя. Она работает медсестрой в поликлинике и развивает источник. Говорит, годам к тридцати поднимется до помощника целителя. Но уже и сейчас кое-что может, — так Ника и трещала всю дорогу до своей квартиры, словами успокаивая мою боль и мужскую гордость.
Удивляла меня Ника. Никогда не встречал таких девушек. С одной стороны — такая простая, своя в доску, а с другой — и об искусстве может поговорить, и понимает, когда можно пошутить, а когда стоит промолчать. Вот, явно чувствует момент: как будто забыла о драке, щадя мою мужскую гордость. Я — маг, а не смог справиться с какими-то пацанами. Я все не мог переключиться на разговор с Никой, переживая, что так лажанулся.
— Это местные какие-то были? — решил уточнить я у неё. Может быть, бывший хахаль какой?
— Да, ребята с соседнего района, ошиваются иногда и у нас от нечего делать, — Ника заварила чай и снова выставила передо мной тарелку с каменными печеньями.
— А что за молния ударила рядом с парнями? — вспомнил я.
— А, это мое оружие. Сам понимаешь, у нас здесь не самая спокойная окраина города, так что девушке темными вечерами без оружия лучше не гулять, — совершенно спокойно ответила она, доставая из сумочки небольшую палку с железкой на конце, — электрошокер, продвинутая модель. Не летальное оружие, разрешенное в Империи для самообороны. Бьет молнией на расстоянии до пяти метров. Но чем дальше, тем слабее, — пояснила Ника.
— Прикольно! Это на магии? — Палочка была достаточно толстой и удобно помещалась в кулаке. Судя по магическому свечению, я угадал.
— Ага, дорогая штука. Жаль, что всего на пять зарядов, — она забрала у меня шокер и убрала обратно в сумку. Ника права: в таких районах средство самообороны лучше держать под рукой, тем более, когда ты — девушка.
Потом пришла ее подружка — Люба. Прибежала после звонка прямо в халате и тапочках. Девушки уложили меня на кровать, медсестра быстренько осмотрела мои ранения и подлечила, насколько хватило её магических сил. Пообещала, что к утру буду, как новый, долго извинялась, что на большее сил пока не хватает.
Ника проводила Любу и вернулась ко мне. Я в это время уже практически заснул. Видно, выброс адреналина и боль от ударов вымотали меня окончательно. Но девушка меня растормошила и напомнила, что надо написать деду, чтобы меня не ждал сегодня, а то начнет волноваться. Честно говоря, самому бы мне в голову такая мысль не пришла. Отправив сообщение, я с чистой совестью уснул.
Утром встал, как новенький. Ничего не болело, опухоль с уха спала, и оно выглядело вполне нормальным. Правда, завтракать у Ники было нечем, точнее, она сварила какую-то кашу, типа овсянки, но я такое есть не смог.
У меня и у неё сегодня были дела, так что, быстро попрощавшись, я отправился домой, где первым делом нормально поел, сходил в душ и переоделся. Тут меня отловил дед и позвал к себе в кабинет.
— Ну что, большой стал? — сурово произнес он, внимательно разглядывая меня недовольным взглядом. Мне не понравились его настроение и тон. — Шляешься неизвестно где. А когда ты умудрился почти все деньги спустить? Пустился во все тяжкие? То в клуб, то по бабам? Ты за неделю больше пяти тысяч потратил. О чем ты вообще думаешь? Детство в одном месте заиграло? Решил, что взрослый, и можешь творить все, что хочешь?
— Дед, ты чего? — Я обалдел от его напора и обвинений.
— Чего? Ты чем вообще занимаешься? Тебе учиться надо, готовиться, а не по бабам шляться и деньги просаживать! Хочешь свой род опозорить? С кем ты связался? Куда такие деньги дел? — Он потряс в воздухе бумажкой. Наверное, выписка с моего счета.
— Так, — я резко поднялся со стула, — в таком тоне я разговаривать с тобой не собираюсь. Ты забываешься. Я не маленький мальчик, чтобы ты меня отчитывал и шпынял, даже не разобравшись. Деньги мои личные. Трачу их на дело. Об отчетах мы не договаривались так что извини, но не лезь не в свое дело. Ничего противозаконного я не делаю. А моя личная жизнь вообще тебя никак не касается.
— Не дерзи мне, — взъярился дед, — вышвырну на улицу, и не посмотрю, что ты внук!
— Нет проблем, разберусь без тебя, не забывай, я уже давно не маленький, — я вышел из кабинета и нарочито спокойно прикрыл за собой дверь.
Да, не умею я толком ссориться и отстаивать свои права. Тем более, дед мне, вроде как, родственник, и я вместе с памятью Виталика впитал любовь и уважение к нему. Вот бы послать старика и свалить! На оставшиеся деньги вполне можно снять квартиру или вообще уехать из города в Екатеринодар. Там у меня есть свое жилье, доставшееся от родителей. Или на море — пожить
