мне будет не до тебя.

Разворачиваюсь и быстро иду к выходу из гаража. Каблуки ботинок стучат по бетонному полу в такт биению больного сердца.

– Кристина!

– Увидимся на работе, – кричу, обернувшись.

Тяну на себя тяжелую металлическую дверь и переступаю высокий порог. Быстрым шагом пересекаю парковку и, постепенно ускоряясь, перехожу на бег.

Лечу, сбиваю носки обуви, хватаю морозного воздуха ртом, но легкие жжет невыносимо. До всхлипов и до горячих слез на щеках.

Добегаю до метро, спускаюсь вниз и падаю на каменную лавку. Сижу, глядя в одну точку, с букетом, прижатым к груди.

Потом еду куда-то. Как выясняется позже, совсем не туда, куда мне нужно. Приходится пересаживаться на другую ветку. В вагоне народа не много, но не везет в попутчиком – припозднившийся пенсионер решил выяснить, почему красивая девушка с цветами такая грустная.

Объяснила головной болью и, закрыв глаза, прикинулась спящей.

От метро до моего дома приходится топать сорок минут. Ноги промерзают насквозь, розы – тем более. Сворачиваю в свой двор и, проходя мимо мусорных баков, выбрасываю цветы в один из них.

– Не жалко? – долетает до меня голос Филиппа.

Оборачиваюсь. В грудь приходится удар, а замерзшие щеки мгновенно согреваются.

– Побежал, все-таки? – выкрикиваю в ответ.

– Предупредить хотел… – прячет в кармане телефон и решительно идет в мою сторону, – чтобы ты не сильно рассчитывала на свидание с ним.

– Почему?

– Он больше не позвонит и не напишет.

– Какого черта?.. – выдыхаю, когда между нами остается не более трех метров, – почему ты решил за меня?

– Сказал ему еще днем.

– Что сказал?

– Что у нас отношения.

– Господи!.. Фил, нет у нас никаких отношений! Мне не нужны такие отношения!..

– Нормальные отношения, Крис!.. – восклицает Эйне, – отличные, учитывая то, как мы начали…

– Вот! – развожу руками, – вот именно это я и имела в виду! Отношения с оглядкой на тот… на ту…

– А ты как хотела?! Чего ты хочешь от меня, Кристин?..

– Я чувствовала это!.. Ты постоянно думаешь об этом!

– Бл*дь… думаю, да… и с ума схожу, – быстро облизывает губы, смотрит в глаза, – ты когда меня по имени первый назвала, помнишь?..

Помню. Молчу, задыхаясь от боли и стыда.

– Поцелуй наш первый помнишь?.. – наступает на меня и, загребая пальцами ворот моей куртки, подтягивает к себе, – а секс?.. Крис, помнишь?..

Его судорожное дыхание опаляет кожу. Я сгораю живьем.

– Я пытаюсь справиться…

– Ты должен был сказать мне…

– Я. Пытаюсь. Справиться. – чеканит он, – а ты, сука, хвостом перед Димоном крутишь! Нах*уя?!

– Тебе нужно было просто сказать.

– Что я должен думать, Крис?.. Он нравится тебе?.. Ты хочешь с ним?.. Хочешь с нами обоими?..

– Что?..

– Позвать его?.. – шипит в самое ухо, – хочешь? Я позову…

В этот момент замираем оба. Осознавая то, что случилось непоправимое.

В этот момент что-то умирает внутри. Быстро идет трещинами и осыпается битым стеклом.

И сразу холодно и почти не больно.

– Отпусти.

Руки убирает и шаг назад делает. Я тоже.

Все. Теперь точно чужие навсегда.

Разворачиваюсь и шагаю в сторону подъезда.

– Кристина… прости…

Из глаз брызжут слезы, и не хватает дыхания, но я не оборачиваюсь.

Глава 59

Филипп.

Просыпаюсь от запахов еды, проникающих через приоткрытую дверь и звона посуды на кухни.

Первая мысль – Крис снова на завтрак блины печет. Собираюсь улыбнуться, однако мозг пробуждается непозволительно быстро. Воспоминания о сегодняшней ночи наваливаются снежным сугробом.

Настенные электронные часы показывают почти десять.

Бл*дь…

Беру телефон с тумбы и сразу набираю Кристину.

«Данный абонент вне зоны действия сети»

С психу ставлю на автодозвон и, зажав телефон плечом, надеваю трико и выхожу из комнаты.

– Мне уже убегать надо, – говорит мама, выглядывая из кухни, – думала, не дождусь тебя.

Кивнув, иду в ванную, быстро умываюсь, чищу зубы и направляюсь к матери.

– Садись, давай… Чай, кофе?..

– Кофе…

На самом деле тошно так, что кусок в горле не полезет. Убиться хочется.

Сажусь на стул и позволяю ей поухаживать за мной. Ей приятно, и меня суета ее, может, отвлечет.

Сдавливая пальцами переносицу, прикрываю глаза.

– Не выспался? Я тоже плохо спала, – смеется мама, – непривычно… новое место… А сегодня еще конференция и потом банкет, а утром самолет… Господи, добраться бы до дому живой.

– Доберешься… – отвечаю, прикидывая, успею я или нет застать Кристину дома.

Не верится, что смогу что-то исправить, но ехать надо. Хотя бы для того, чтобы донести, что мои последние слова не имеют к реальности никакого отношения.

– С девочкой той поссорился, да? – вдруг спрашивает мама, ставя передо мной кофе и тарелку с блинами, – сейчас еще сметаны достану.

– Поссорился.

– Странная девочка, конечно.

– Нормальная. Хорошая девочка, мам…

Пожав плечами, рядом с блинами кладет ложку сметаны, возвращается к холодильнику, а потом садится на стул напротив меня.

– Из-за чего поругались?

– Обидел ее.

– А почему вчера она не захотела со мной знакомиться? – спрашивает мать, заламывая бровь, а я от этого ее жеста весь мгновенно ощетиниваюсь.

– Да хотела она, – отвечаю, глядя матери в глаза, – просто думала, что я не хочу.

– А ты не хотел?

Я схожу с ума, или у меня за время общения с Крис поранойя развилась, но в каждом слове мамы мне провокация чудится?

– На банкете не задерживайся сегодня. Я хочу вас познакомить.

– Оу… да?.. Все так серьезно? Это из-за нее ты с Соней расстался?

– Серьезно, мам.

Мать тут же вся подбирается. Выпрямляет спину и, сцепив руки в замок, сощуривает глаза.

– Серьезнее, чем с Соней?

– Да.

– Я вижу, что здесь ее вещи. Вы живете вместе?

– Живем.

Поджав губы, мать глубоко вздыхает и поднимается на ноги. Подходит к окну, потом разворачивается и возвращается за стол. Нервничает.

– Кристина, да?..

– Да, – отвечаю и решаю сразу обозначить свою позицию, – это мой выбор, мама. Тебе придется принять его.

Несколько раз недоуменно моргнув, она отводит взгляд и начинает заламывать руки.

– Я так понимаю, она в ресторане твоем работает? Соня сказала, она официантка?

– Хостес, но я планирую назначить ее администратором.

– Справится? – хмыкает нервно.

– Справится. Но, даже если нет, это ничего не изменит, мам.

– Образование есть?

– Есть. Заканчивает химфак в этом году.

– Химфак!.. – восклицает обличительно, словно это что-то должно значить.

– Химфак! Да! Что тебя смущает?

– Ничего…

Поднимаюсь из-за стола и убираю за собой посуду. Мать, подперев лоб ладонью, смотрит в стол.

– Ты ни одного блина не съел…

– Не голоден… Мама, я так понимаю, единственное, что тебя не устраивает в Кристине – это то, что она не Соня?

Молчит. Подхожу