— Перерыв! — разнеслось над берегом. В отдалении, там, где начиналась траншея, маячил силуэт «джунга». На нём стоял с рупором командир. Все, кто копал траншею, стягивались к нему, и Гедимин пошёл за ними.

— Перерыв полчаса! — крикнул человек и, отложив рупор, отдал «джунгу» несколько приказов. Тот послушно побрёл вдоль длинной канавы, изредка останавливаясь и наклоняясь над ней. Гусеничный глайдер, накрытый брезентом, стоял всё на том же месте, на приоткрытом борту лежали прозрачные контейнеры с закупоренными горлышками, скреплённые по двое.

— Что теперь? — спросил Гедимин у eateske, присевшего на край борта.

— Сказано же — перерыв полчаса, — тот недовольно посмотрел на пришельца. — Пей, ешь, отключайся.

Бросив лопату в общую груду, Гедимин забрал пару контейнеров и отошёл в сторону. С неба уже не капало, ветер со стороны водоёма усилился. «Взглянуть бы на карту местности,» — думал ремонтник. «Похоже, мы очень далеко от населённых территорий…»

Отключаться Гедимин не хотел — он ещё не устал. Его тянуло к бронированному глайдеру, опутанному проводами, к насосной станции, не находящей себе места на берегу, к ярким конструкциям, сооружаемым вдоль «улицы», и к обломкам брошенных зданий, сваленным в груду на окраине. Уйти ему, однако, не дали — стоило удалиться от глайдера на десяток метров, как оживившийся охранник закричал в рупор:

— Куда пошёл⁈ Стоять!

— У меня перерыв, — отозвался Гедимин, но всё же остановился.

— Так сядь и сиди! — крикнул «броненосец».

Через полчаса вернулся погонщик «джунга», постучал длинным шестом по камню, проступившему на дне траншеи, и обвёл тем же шестом рабочих, собравшихся вокруг.

— Нужно углубиться на метр. Пойдём сквозь материк. Делитесь надвое, половина бурит, половина выгребает обломки. На кого укажу — идёт за инструментом.

…Пневмомолот содрогался, врубаясь в рыхлую породу. То, что казалось монолитом, сыпалось под прочным буром, как хрупкая пемза, только осколки разлетались, впиваясь в края траншеи. Гедимин из-под защитной маски довольно щурился на механизм — это устройство весило не меньше центнера, сделано было надёжно и в руках не ломалось и не разваливалось. Оттолкнув ногой накопившиеся обломки, Гедимин снова погрузил бур в скалу.

— Эй! — кто-то, отчаявшись докричаться, постучал по его спине. — Сбавь обороты!

Eateske приподнял агрегат, покосился на непрошеного собеседника и растерянно мигнул — он успел забыть о напарнике и о том, что каменное крошево надо выгребать. Выбравшись из траншеи, он уступил место второму рабочему.

— Не так быстро, парень, — чуть сузил глаза тот, поддевая со дна гору гравия. — Притормаживай. Ты прёшь, как «Харгуль». Макакам только дай повод повысить нормы, потом не отделаешься.

— Нормы? — удивлённо мигнул Гедимин. — Тут есть нормы?

— Они всегда есть, — хмыкнул напарник, ссыпая обломки в сторону. — Ты откуда? Церера? Марс?

— Земля, — отозвался ремонтник, оглядываясь по сторонам. Вокруг грохотали бурильные агрегаты, и гусеничный глайдер, ползущий вдоль траншеи, уже нагрузили камнем почти до бортов.

— А я с Ио, — сказал напарник, вылезая из ямы. — Готово.

Гедимин шагнул вниз, и бур задрожал в его руках, глубоко врезаясь в камень. Осколок ударил по незащищённой голени, но eateske не заметил боли.

…Глубокая траншея упёрлась в берег озера. «Джунг» смотал разметку, на дно ямы уже сыпали просеянный песок, укладывали трубы, но Гедимину некогда было на них смотреть. Взрыв боевого снаряда пробил в горной породе у берега глубокий котлован, и его стенки следовало выровнять и залить расплавленным рилкаром, прежде чем в нём будут установлены многочисленные фильтры, осадочные чаны и бактериальные маты. Озеро вздымалось в двух шагах — подняв взгляд, Гедимин увидел бы кромку воды, сдерживаемую защитным куполом. Генератор Сивертсена лежал на дне котлована, и поле вместе с водяной толщей вздрагивало, когда его задевал очередной отлетевший осколок.

— Сто-о-оп! — крикнули сверху; вопль, усиленный рупором, отразился от каменных стен, и у Гедимина зазвенело в ушах. Он нехотя выключил пневмомолот, посмотрел наверх.

— Смена! — крикнул человек на краю котлована. — Поднимайтесь немедленно!

Eatesqa удивлённо переглянулись. Гедимин, поднимаясь по оставленным ступеням к траншее, хмыкнул — ему вспомнился Джошуа Винстон, увидевший, как урановые стержни всплывают из бассейна. Голос у него тогда был почти такой же.

Глайдер, перевозящий инструмент, стоял на берегу, на его борту лежало несколько сдвоенных контейнеров. Гедимин прислонился к машине и отхлебнул из фляги с Би-плазмой. Через пять минут он очнулся — в грудь тыкали шестом.

— Упадёшь! — сердито сказал человек, усевшийся на «загривок» «джунга».

— Моё положение было устойчивым, — отозвался Гедимин. Кажется, он и вправду перестарался сегодня — голова гудела, руки слегка дрожали, усталость чувствовалась и в плечах, и в спине.

Грохот раздробляемого камня стих, и глайдер, волокущий насосную станцию вдоль берега, заглушил мотор. Гусеничные телеги сползались к аэродрому. Небо окрасилось лиловым, освещённость заметно снизилась, но назвать это ночью Гедимин не решился бы.

— Чего встал? Работа всё, — усмехнулся ему в лицо один из Eatesqa.

— Всё? — Гедимин покосился на пустой котлован.

— Ты что, с Цереры? Десять вечера. Отбой, — eateske покачал головой и пошёл за другими к недавно поставленному у посадочной полосы зданию. Гедимин догнал их у самой двери.

— Последние? — обвёл их усталым взглядом охранник. Его экзоскелет покрывала водяная взвесь. Он пересчитал пленных и указал на приподнявшуюся прозрачную дверь в конце короткого коридора. Оттуда тянуло тёплой сыростью и моющими растворами.

— Все свои тряпки бросайте в бак, — он махнул железной рукой в сторону большого открытого контейнера. — Губки в корзине, мыло в ведре. Вода будет через семь минут.

Мелкие тёплые брызги посыпались с потолка, но их было недостаточно, чтобы смыть въевшуюся пыль Нью-Кетцаля, Пирра и раздробленного камня Ураниум-Сити. Гедимин тёр себя губкой, пока из-под рыже-серого слоя не проступила белая шкура с редкими шрамами. К ним прибавился ещё один — след от каменного осколка чуть выше щиколотки. Гедимин стёр засохшую кровь и попытался завести руки за спину и достать до лопаток.

— Эй!