Шрифт:
Закладка:
Вся сборная СССР нервничала и переживала, готовясь к матчу с хозяевами. Если честно, то ничего подобного никто не ждал. Бразильские болельщики — это нечто. По улицам ходили толпы фанатов со знамёнами и орали. Как это должно сказаться на непривыкших к такому наших футболистов? Вся Бразилия верила в победу своих виртуозов мяча. А если ещё учесть тот факт, что из-за громких фанатов Бразилии игроки сборной СССР практически не спали несколько ночей и практически не тренировались, то сомнений по поводу победителя просто не оставалось.
Событие шестьдесят восьмое
Чем отличается футбольный болельщик от фаната?
Болельщик болеет за своих, а фанат — против чужих.
Евгений Полищук
Вышли на поле. Да… Не смог Фомин страх функционеров и Якушина с Чернышёвым победить. Пацанов, которые могли бы справиться с бразильцами на игру не пустили. Ну, не могли Аполлонов, Романов, Савин и Гранаткин отправить на самую важную игру восемнадцати — девятнадцатилетних ребят. Хотели. Предлагали побольше выпустить…
— Это почти ничего не изменит, — Фомин махнул рукой, потом головой, потом рукой, потом… в душе.
— Почти⁈ — уцепился за слово Савин.
— Нет сыгранности. Наверное, в конце матча лучшая физическая подготовка скажется. Они (бразильцы) закислятся. Будут ползать, и тогда четыре человека свежих… м… ну, более свежих, смогут переломить ход матча.
— Вот! — Аполлонов тоже рукой махнул. Он-то не очками, головой рисковал. Снимет Сталин к чёрту и отправит колхозом в Туркмении руководить. Обещал же победу. Остальным тоже перепадёт на орехи. Динамо расформируют. Якушина в тот же Ашхабад отправят.
— Так что решили? — Хитрый Михей переводил взгляд с Фомина на Аполлонова.
— Четверо из Молодёжки, — Аркадий Николаевич показал Вовке кулак, — Втравил ты меня, зятёк. Сидели бы дома, ездили на товарищеские встречи, громили всех. Красота. А теперь чего? Попробуйте не выиграть!
В результате Жемчугов вышел, Виктор Шалимов, Шабров и Вовка. А ну ещё Вовка Третьяков, но его уже основным вратарём и считали. Хомича даже не взяли в Бразилию. Если Игоря Нетто добавить, что тоже вышел в полузащите, то всё же больше половины команды — пацаны желторотые.
Бразильцы по жребию получили вводить мяч, а капитан команды Гринин выбрал теневую сторону.
Чтобы не навалить с ходу в штаны Фомин не перед вторым таймом, а перед первым провёл с командой аутотренинг. Хуже точно не будет. Вышли на поле с цветочками в раках и ошалели все. Чёрт его знает, есть ли свободные места на трибунах, но смотрится это ужасно. Двести тысяч болельщиков — это в три раза больше, чем на стадионе Динамо в Петровском парке. И эти двести тысяч не сидят молча, а орут. От трибун к центру поля идёт звуковая волна, которую почти нельзя вынести. Хочется закрыть уши и убежать опять под трибуны.
— Не куксись, Артист! Чего рот раскрыл? Ворона залетит! — Алексей Гринин ткнул кулаком Фомина в грудь.
Для Вовкиных габаритов капитан ЦДКА и сборной мелковат. Чуть выше метра семидесяти. Фомин на голову выше. Но такой не юношеского телосложения. Широк и в плечах и вообще в кости. Они с Грининым оба нападающие с правого фланга и две последние игры капитан сборной, если честно, Вовке играть мешал. Он его выдавливал к самым воротам. Всю работу на правом фланге на себя зациклив. Но в то же время жадным индивидуалистом Алексея не назовёшь. Он всегда, если был человек ближе к воротам или удачнее расположенный, отдавал пас. Сегодня Вовка убедил Хитрого Михея поступить наоборот. Выдвинуть Гринина на острие атаки правого фланга, а Фомина поставить за ним, вторым номером. Еще дальше располагался опытнейший тридцатидвухлетний полузащитник Динамо Всеволод Блинков. Если искать в стране более сильный правый фланг, то ничего не получится.
Вовка от тычка капитана не то, чтобы успокоился. Мандраж чувствовался. Улыбка с лица дебильная не сползала, но колени трястись перестали. Вспомнил, как в раздевалке перед матчем с итальянцами Алексей рассказывал, как на него охотился весной Василий Сталин. Отловили Алексея, когда он к своему дому подходил. Завернули руки, не сильно чтобы грубо, но решительно, сунули в машину с тентом в кузов и повезли куда-то. Долго ехали. Гринин сначала перемохал, но потом с удивлением обнаружил на погонах «задержавших» его товарищей крылышки. Так и оказалось, лётчики привезли его на недостроенную чуть дачу Василия Сталина на озере Круглое в Солнечногорске. Там часть здания уже построена, а на пристроях всяких работы ведутся. Двухэтажное здание, из силикатного кирпича сложенное. Завели его лётчики в комнату на втором этаже дали бумагу и сказали, что выйдет отсюда Гринин после того, как напишет заявление о переходе в команду ВВС. В комнате холодильник — необычная вещь для этого времени и кровать солдатская. В холодильнике бутылка пива и пару вобл. А ещё в полотенце хлеб на верхней полке. Алексей сначала улёгся на койку и решил голодовку объявить. Но характер не тот, он стал думать о побеге. Глянул в окно. Этаж хоть и второй, но метров как бы не семь лететь. Ноги точно переломаешь. Достал тогда армеец бутылку пива и выпил. Тут за окнами шум какой-то организовался. Гринин глянул. А там прямо под его окном остановился тот тентованный грузовик, на котором его сюда привезли. Недолго думая, Алексей распахнул окно и прыгнул на тент. Повезло, ничего не сломал. О брезент только чуть руку оцарапал. Спрыгнул капитан ЦДКА на землю и рванул в первую попавшуюся сторону. Вышел на озеро и у рыбака узнал, где он. Оказалось, прилично от Москвы. Ну, делать нечего. Побежал трусцой. К ночи был дома. Больше его Василий не трогал. Ну, или пока не трогает.
Бразильцы ввели мяч неудачно. Албино Фриаса послал мяч на половину поля русских, но чуть сильно, и получилось, что дёрнувшийся вперёд Сева Блинков добрался до него первым и сразу передал Фомину. Вовка спокойно обработал мячик и глянул вперёд, оценивая возможности.
Глава 24
Событие шестьдесят девятое
«Однажды я плакал, потому что у меня не было обуви для игры в футбол, но однажды я встретил человека, у которого не было ног».
Зинедин Зидан
К Фомину бежал со стороны Блинкова один из защитников в белой футболке с синим
