Шрифт:
Закладка:
Спутниковые ТВ-тарелки поделились на две группы: одни были повернуты прямо в небо, а другие — горизонтально, промежуточного варианта не было. Этого и следовало ожидать. Спутники связи вращаются по орбите над экватором. Поэтому на экваторе, где я, собственно, и был, спутниковые тарелки должны быть установлены либо строго перпендикулярно поверхности земли, либо параллельно, при этом, если тарелка установлена вертикально, она должна смотреть либо на восток, либо на запад.
Во время перелета из Баликпапана в региональный аэропорт города Таракана я увидел вздымающиеся кучевые облака, низ которых, в отличие от верхушек, был заметно смазан: получается, что в нижних слоях атмосферы ветер дул сильнее, чем в верхних, что случается довольно редко, и я уверен, что наш пилот тоже заметил этот тревожный сигнал.
В любой точке мире, где затруднен проезд по автомобильным дорогам, пассажиры местных авиалиний не перестают удивлять провозимой ручной кладью. Мне доводилось видеть пассажиров, которые провозили большие телевизоры, автомобильные запчасти и даже запасные шины. В этот раз сидевшие в соседних креслах пассажиры тоже удивили меня своей ручной кладью странных форм и размеров. В момент соприкосновения шасси с мокрым асфальтом взлетно-посадочной полосы города Таракана я увидел, что из верхнего багажного отсека выпал пучок соломы.
Стоя под вентилятором, благодаря которому меня не кусали комары, я увидел улыбающегося воина. Не знаю, как описать его иначе. Это был Мухаммед Сяхдиан, или Шейди, как он любезно разрешил себя называть. Шейди — главный герой моего путешествия — высокообразованный калимантанец, он станет моим главным помощником, переводчиком и верным спутником на пути от моря в центр острова Борнео. Несмотря на все это, когда он хмурился, его лицо приобретало страшный вид, который напоминал мне о деревянных резных масках воинов, которые я видел в других частях Индонезии. Его грозное лицо было обрамлено растрепанными черными волосами. К моему счастью, он был очень спокойным и добрым, а впереди нас ждали непростые времена.
Шейди улыбнулся, когда я искренне рассказал ему, что я ищу знания. Пока мы ждали, когда за нами приплывет одна из небольших лодок, Шейди объяснил, что, когда нужно остановить кровь, они используют кофейные гранулы, и показал мне в качестве примера шрам от футбольной травмы.
Из хаотичной сутолоки к нам подошла лодка, которую мы ждали.
«Шейди, мы с тобой искатели. Мы ищем сокровища, но это не золото, нефть или алмазы». Все эти искатели оставили свой след на Борнео. «То, что мы ищем, лучше всего этого. Мы ищем подсказки природы, которые можно использовать, чтобы понять нечто большее».
Я ему объяснил принцип естественной навигации. Глаза Шейди загорелись, он начал объяснять, что может определить фазу молодой луны, позволяя глазам потерять фокус. Я долгое время не мог понять, что он имеет в виду, но потом узнал, что Шейди, как и многие его соотечественники и другие мусульмане, смотрит на полумесяц таким образом, что он оказывается не в фокусе и размывается, и Шейди видит два и более изображений. Он говорил, что тот, кто его научил этой технике, утверждал, что по количеству видимых полумесяцев можно точно определить фазу луны: видишь два полумесяца, значит, луне 2 дня, если три полумесяца — луне три дня, и так до четырех и даже пяти. С того момента я много раз испытывал этот способ, но вопрос того, рабочий ли он, пока остается открытым. Но в тот момент я горячо поблагодарил Шейди, ведь таких знаний у меня еще не было, и вряд ли я бы узнал об этом, находясь в Англии.
Дети в лодке показали на меня пальцем и засмеялись. Их родители улыбнулись; я тоже улыбнулся. Когда дети на тебя показывают пальцем и смеются, это верный признак выхода из зоны комфорта, так что я люблю, когда такое происходит.
В небольшую, потрепанную лодку, длиной, наверное, метров 12, вплотную друг к другу уселись около 30 местных и я. Мы направлялись в небольшой город под названием Танджунгселор. Два ревущих винтовых двигателя домчали нас до устья реки Каян. У меня была с собой карта, лучшая, какую я только смог найти, но она была отвратительно неточной. Возникало чувство, что ее масштаб составлял один к миллиону, на ней не было нанесено и десятой части основных названий мест, которые я искал в течение ближайших нескольких недель. Тем не менее по ней можно было следить за изгибами реки, что я и делал, пока мы плыли, я поставил палец на ровную металлическую поверхность и смотрел по тени, как меняется наше направление.
Стоял полдень, мы были недалеко от экватора, все это происходило в начале февраля, в это время и до конца марта Солнце находится над Южным полушарием, поэтому полуденные тени отбрасывались на север. Не так-то просто использовать Солнце в середине дня в тропиках, но при желании и настойчивости все возможно. Индонезийский пехотинец втиснулся, сев рядом со мной у кормы лодки, он посмотрел, как я отслеживаю путь нашего движения, и поднял бровь. Есть точки мира, где на виду у военных лучше не показывать интерес к местным картам, но в тот раз у меня была уверенность, что все будет в порядке.
Я оторвал взгляд от карты — порой они очень затягивают — и заметил, что облака над морем и над сушей заметно отличаются. Над морем не было низких облаков, а над сушей висели кучевые облака, в некоторых местах они возвышались, словно небольшие башни. Я видел сушу впереди, но во многих других путешествиях эти клубящиеся облака послужили бы верным указателем пути.
На ночь мы остановились в скромном городе Танджунгселор, закат солнца сопровождал доносящийся из башни муэдзина громкий трескучий призыв к молитве. На уличном рынке мы поели сате и рис, а затем в просвете между качающимися фонариками, которые были развешаны в честь китайского Нового года, я показал Шейди на созвездие Ориона и рассказал ему, что по мечу Ориона можно найти юг. Вскоре у меня вошло привычку делиться знаниями, когда я видел желание человека учиться; я понял, что таким образом мне проще обмениваться идеями и удобнее общаться, чем предпринимать утомительные попытки односторонней
