– Не до прошлого состояния, – хмыкнул он, а после добавил совсем не просящим тоном, – пожалуйста.

Но даже так это слово было для него странным – кажется, за всё наше знакомство он произнес его в первый раз.

– Ты – хитрец, – я улыбнулась мужчине за стойкой, отчего обнимающий меня курт напрягся, – мохито, пожалуйста.

Перевод для этого не требовался, но Аир только прошипел мне на ухо:

– Не улыбайся ему так, – он ещё и нахмурился с присущим ему недовольством.

– Не разговаривай и не смотри на женщин, кроме меня и сестры, – послала ответную глупость ему я.

Реакция на мои слова у него была серьёзнее, чем я предполагала – он кивнул.

– Договорились, – к общему виду добавилась ехидная улыбка, – как здорово, что ты согласилась не выходить с территории стаи, – его глаза блеснули, – никогда.

Я поджала губы, осознавая, что он может извратить любые мои слова, перевернув их так, как нужно ему.

– Я такого не говорила, – буркнула я, – и это была шутка.

Он прижал меня к своей груди сильнее, забрал из рук бармена мой коктейль и в той же позе повёл меня в противоположную сторону от мило улыбающихся девушек на диване.

– Шутки – это хорошо, – с ехидным выражением лица промурчал он над моей головой, – можешь пошутить ещё пару раз… на том очень мягком диване.

Я закатила глаза.

– Мог бы и напоить меня, прежде чем приставать, – усмехнулась я, в тот момент, когда меня уже заводили за небольшую живую изгородь.

Мужчина сделал шаг назад, отдал мне мой коктейль и закрыл за нами кованную декоративную дверцу. И только после того, как я сделала первый глоток, с интересом смотря за его манипуляциями, вложил мою руку в свою и медленно привычно тягуче двинулся вперед.

– Слишком много действий для обычного секса «на диванчике», – прокомментировала я.

– Не порть сюрприз, – скосил глаза он, – хотя, если смотреть так, то всё сводится именно к нему.

Мой хмык.

– Существует хоть одно твое действие в отношении меня, которое не сводится к этому? – риторический вопрос.

– Ты сегодня чересчур ехидна, – деланно схмурил брови он, – чувствуешь мою особую податливость?

Вот тут я действительно расхохоталась.

Податливость? Да его от своего решения не сдвинет даже самый большой экскаватор! Не то что я. Все эти его возмущения насчёт «мягкости», «податливости» и «образа подкаблучника» – чистой воды бутафория, необходимая лишь ему самому, чтобы наивная и действительно уступчивая я каждый раз верила и чувствовала свою силу.

– Ага, – наконец успокоилась я, позволяя нам двоим пройти дальше, – скорее очередная твоя удачная попытка сделать из меня девушку, искренне верящую в то, что она сама приняла решение!

Он даже не пытался скрыть свою довольную жизнью улыбку.

– Всегда знал, что ты у меня очень умная и догадливая, – сказал он, сощурив в улыбке глаза и подведя меня к тому самому дивану.

Первое, чем он отличался – это размер. На нём поместились бы несколько девушек вроде меня. Второе – он стоял у самого края крыши вплотную к парапету, и с него открывался невероятный вид на ночную Москву: тысячи и тысячи ярких точек в непосредственной близости к нам двоим.

– Здесь… красиво, – я облокотилась на парапет и немного наклонилась вперёд, желая разглядеть всё получше.

– Джулия Питерс, – крайне собранное и совершенно непривычное от Муаммара.

Поэтому я и повернулась к нему сразу.

Вид у него был очень странный: выжидающая улыбка, горящий взгляд и… красная коробочка с двумя кольцами на положке. Двумя – помолвочного здесь тоже было.

– Ты выйдешь за меня замуж? – заветные слова для любой девушки.

Странно, однако моё сердце при этом кульбиты не выделывало. Я была спокойна, как никогда. И этому была причина:

– Ты женился на мне два раза, прежде чем спросить это.

Уголок его губ дёрнулся, то ли от нервов, то ли в попытке отвлечь меня от бешенства в глазах.

– Не порть момент. Я тут между-прочим изменяю собственным принципам, – сурово-надменное.

Я кивнула с поджатыми губами.

– Ты должен встать на одно колено, – посоветовала я.

Он психанул окончательно, захлопнув коробочку и вложив её в мою руку.

– Нет, Джули! – ворчание с возмущением от него, – это невозможно! Я задал тебе вопрос, так будь добра на него ответить!

Почему-то это вызвало у меня только улыбку.

– Я могу подумать? – я попыталась скрыть собственную радость.

– Секунды две, – злое.

В мою голову пришла гениальная идея, которую я решила воплотить в жизнь. А всё из-за того, что он успел знатно поиздеваться надо мной до этого момента. Наступила моя очередь.

– Ты не спросил дозволения у моего отца, – съехидничала я.

– Спросил, – огорошил меня он.

Подняла бровь, понимая, что кое-кто скорее всего опять лжет.

– Он сказал, что разрешит, если я дам ему денег, – Альтаир хмыкнул, – дома лежит его письменное согласие. Могу показать.

Я с удивлением отвернулась к виду на город.

– Твои предусмотрительность и умение контролировать пугают, – я сжала в руке коробочку, разглядывая золотое тиснение в виде сердечка на ней.

– Давай ты выйдешь за меня, а я не буду тебя контролировать? – с привычным позёрством спросил он.

– Ты врёшь, – закатила глаза я.

– Видишь, ты уже чувствуешь мою ложь. Отмечу, что ты единственная из всех миров. Это знак, – невероятно довольное.

Я кивнула. И открыла коробочку с кольцами.

Металл, из которого они были выкованы, оказался совершенно непривычным, однако уже знакомым мне. В остальном всё было канонично: одно – с большим камнем и россыпью других, а второе – простое, хоть и не обычной формы. В комплекте они образовывали дуэт из двух корон.

– Почему агерат? – вспомнила название металла я.

– Потому что простые украшения – самое никчемное, что придумали люди, – достаточно прохладный ответ, – а эти два кольца вкупе с подвеской защитят тебя, даже если тебя будут атаковать десять прямых магических ударов восьмого уровня.

Я выдохнула весь воздух, задержавшийся в моих легких.

– Ты рационален, только когда тебе это выгодно, – поджала губы я и опустилась на край дивана.

– И это прекрасно, – улыбнулся он, сев рядом, – отдавай коробку.

Говоря это, он подтягивал меня к себе на колени и усаживал так, чтобы было удобно нам двоим.

– Уже передумал жениться на мне? – не сдержалась я.