Шрифт:
Закладка:
День окрасил небо в лазурь, и в слепящих лучах солнца птица скрылась за горным хребтом.
***
— Выходи, Чёрный враг на бой! — кричал один из химрингских командиров, разъезжая вдоль неприступных скал. — Что же ты? Воинов своих на убой бросил, а сам показаться боишься? Выходи! Продемонстрируй нам мощь великого Вала!
По Ард-Гален прокатился хохот. Айканаро, собиравшийся возвращаться домой, остановил коня.
— Моргот боится, — презрительно отмахнулся дортонионский лорд, — а мы — нет. Он чувствует это, вот и не показывается.
— Удобно сидеть за высокими горами, сокрушить которые у врага не хватит сил, — усмехнулся воин в фиолетовом плаще, прибывший с вестями из лагеря Эред Ветрин. — Однако, как верно говорил владыка Маэдрос, долго так существовать невозможно. Ресурсы у нас, значит, мы — хозяева положения. И Белерианда.
— Слава владыке Маэдросу! — закричал воин, звавший Моргота на бой. — Слава великому герою!
Эльфы дружно закричали, радость и торжество в голосах невозможно было не расслышать или подвергнуть сомнению. Старший сын Феанаро Куруфинвэ вышел из шатра, приветствуя армию. Телперавион и ещё двое воинов подхватили лорда Химринга и подняли, выкрикивая хвалебные речи, повторяя долетающие со всех сторон вести об уничтожении вражеских отрядов в лесах, об освобождении Поющей Долины и берегов Сириона. Подкрепление Моргот не высылал, и эльфы радовались долгожданному успеху. План осады Ангбанда выглядел более чем убедительным.
— Нолдоран явился! — крикнул пробившийся сквозь ликующую толпу Нолдо в алом подкольчужнике. — Может, поприветствуем?
— Может, не будем? — захохотал воин, звавший Моргота. — Пусть нолдоран сначала в Ангбанд постучится. Может, чёрная скотина считает, что мы недостойны её скотиньего внимания? А нолдорану отказывать неприлично. Так и скажем Нолофиньо: если Моргот к тебе выйдет, значит, ты настоящий король, законный, истинный, верховный, единый, любым титулом можешь называться. Не выйдет — всё, никакой ты не владыка!
От души смеясь над шуткой, Нолдор ещё выше подняли на руках Маэдроса, подбросили, поймали, снова подбросили.
— Отпустите, будьте любезны, — улыбаясь, попросил Феаноринг. — Я хочу говорить с нолдораном, стоя на своих ногах, без дополнительной опоры. Это редкое удовольствие, нельзя упустить возможность.
Хеправион в один момент оказался рядом, принеся доспехи и предлагая помочь с застёжками. Маэдрос посмотрел на неподвижную перчатку на правой руке, тронул предплечье под плотным рукавом, словно что-то проверяя.
— Телперавион, — твёрдо произнёс лорд Химринга, — мне нужны точные расчёты, сколько воинов должен направить на Ард-Гален верховный нолдоран. И по ресурсам: что мы будем требовать от Хитлума и в каком количестве. Раз Нолофинвэ решил почтить нас визитом, пусть хотя бы не зря тратит драгоценные силы на преодоление столь огромных расстояний.
Поспешив выполнить приказ, Нолдо, усмехаясь, удалился. Все взгляды теперь устремились на юго-запад, откуда всё громче доносилась боевая песня, звучащая в такт подрагивающей земле.
***
Путь был долгим и полным тяжких дум, которые не давали забыться сном даже после вина и травяных настоев. И хотя впереди патрулировал дорогу верный Варнондо со своими воинами, позади следовал Аралкарион с лучниками, Ранион следил за безопасностью своего короля, защищая фланги, к тому же долетали вести о победном эльфийском марше по Белерианду, что лишний раз доказывало — поездка безопасна, тревога не отпускала. И дело было не столько в вероятной встрече с орками, сколько в необходимости понимания, как правильно повести себя в лагере воинов-победителей.
Нолофинвэ знал: хвастаться подвигами своего войска, шествовавшего по незанятой врагом территории, бессмысленно. Зато сведения, полученные от нескольких захваченных дезертиров армии Моргота, с которыми беседовал Варнондо, поймав поодиночке в лесу, наверняка отличаются от того, что, вероятно, узнали верные жаждущего отмщения Маэдроса: он ведь, разумеется, был слишком жесток во время допроса, отыгрываясь на орках за свои страдания, а значит, испуганные замученные пленники говорили много, лишь бы их оставили в покое — поскорее убили и больше не мучили. Только в таких словах вряд ли будет хотя бы ничтожная доля правды.
Вероятно, всё не так, но это единственное, в чём король мог быть лучше подданных. Да, конечно, заслуги народа — это заслуги владыки, только многие ли готовы это признать? Как повернуть ситуацию на пользу себе сейчас, когда непосредственного участия в победе верховный нолдоран принять не успел?
Тревоги добавило отсутствие в Эред Ветрин сына. Ожидаемо, безусловно, однако обидно: не покидало ощущение неприязни со стороны наследника. Нолофинвэ чувствовал — с Финдекано всё в порядке, он жив и не ранен, а то, что его нет на Ард-Гален, скорее всего, к лучшему, но…
Зазвучавшая далеко впереди песня Аклариквета, которую подхватило войско короля, заставила внутренне содрогнуться: вот он, момент истины. Вот оно — легендарное место…
«Где-то здесь Феанаро принял последний бой. А теперь празднует победу его сын, — подумал верховный нолдоран, чувствуя, как сердце бьётся слишком быстро, и начинают дрожать руки. — Что говорить героям битвы? «Теперь моя очередь явиться на твой праздник с армией, Нельяфинвэ Феанарион?» Пожалуй, лучше не надо».
Знамёна цвета полуденного и закатного неба затрепетали на ветру. Нолофинвэ выехал вперёд и посмотрел вдаль на того, с кем предстояло беседовать. Высокий по прозвищу и росту, сын полубрата, который должен был наследовать корону отца, едва заметно прихрамывая, шёл по направлению от ворот Ангбанда, и солнце светило ему в спину, от чего чернёный доспех казался совсем тёмным. Шрамы от когтей крылатых тварей на лице по-прежнему были заметны, Феанарион проходил мимо сложенных горой чёрных щитов и знамён без гербов — трофеев, принесённых из освобождённых руин, оставшихся на месте Поющей Долины.
«Дыры Маглора», — молча скривился верховный нолдоран, злорадствуя, что в завершившейся победой эльфов битве пало непокорное ему королевство. Хотя бы одно.
Да, сражение с орками закончилось, однако для короля бой только начинался и поражение могло стоить слишком дорого, поэтому допустить его нельзя. И здесь не поможет ни армия, ни Аклариквет, ни оружие, созданное лучшими мастерами.
Это поединок, о котором не споют песен.
Но проиграть его нельзя.
***
Война гонит ветер ужаса,
Пепел веков и дней.
Судьба вещей птицей кружится
Над головой моей.
Время, как змей,
Вьётся вокруг себя.
В Книге Смертей
Будет глава твоя!
Ослепительно сияя в золоте лучей Анар идеально
