Шрифт:
Закладка:
Впечатленный моими прежними подвигами и слегка наивный Хас, кажется, почти надумал в меня влюбиться. И, кажется, едва не начал относиться ко мне так, как совсем-совсем не подобает побратиму.
Но теперь я нашла его ошибку.
Я вовремя ее просчитала.
И я намеренно велела Лину рассказать обо мне все. Абсолютно все. Включая истинные мотивы моих недавних поступков и причины некоторых моих странностей. Так, чтобы за время нашего отсутствия серьезно озадачившийся Хас запоздало отыскал свое потерянное спокойствие, побыстрее вернул его на место, перестал считать мои ужимки искренними и с облегчением осознал, что навеянные нашими совместными ночевками грезы – не более чем обычные заблуждения, которым не следует придавать большого значения. И к которым не следует относиться, как к чему-то серьезному.
Это просто работа. Дела. Игра, если ему так легче. Ничего личного.
Надеюсь, за время нашего отсутствия он это тоже понял. И надеюсь, этого времени хватило, чтобы он пришел к правильным выводам.
Перехватив его внимательный взгляд, я спокойно кивнула.
– Конечно. Но еще раз повторяю: ты зря боишься и зря полагаешь, что твои сомнения остались для меня тайной за семью печатями.
– И… что? – тревожно замер Родан, кажется, впервые за много дней ощутив несвойственную ему неуверенность.
Я пожала плечами.
– Ничего. Мне кажется, ты уже сам понял, что это была плохая идея.
– Ты так считаешь?
– Я это вижу, – кивнула я. – И, будучи Иштой, хорошо чувствую подоплеку твоих сомнений. Но при этом могу подсказать их причину. Хочешь?
Хас вопросительно приподнял одну бровь.
– Не стоит путать восхищение и симпатии, Род, – все так же спокойно продолжила я. – Не стоит сравнивать львицу с домашней кошкой. И не стоит пытаться ограничивать ее свободу. Каждая кошка гуляет сама по себе. И она сама выбирает, в какую сторону ей повернуть пушистый хвост. К тем, кто ей просто приятен, она относится одинаково ровно. Тех, кто ей дорог, она будет защищать до последнего вздоха. Те, кто надумают ее обидеть, рискуют получить когтистой лапой по морде. А иногда случается так, что даже милая домашняя кошечка становится разъяренной фурией, к которой опасно подходить близко.
Родан криво усмехнулся.
– Иногда ты бываешь фурией, это правда.
– Такое случается довольно редко.
– Но все же случается?
– Кто не без греха? – пожала плечами я. – Итак, что ты решил? Устраивает тебя такая правда обо мне? Рискнешь встать рядом, оставаясь при этом на расстоянии?
Хас странно наклонил голову, изучая меня темными глазами, словно в первый раз.
– А когтистая лапа мне будет когда-нибудь грозить?
– Как и всем, – не моргнув глазом, ответила я. – Я ни для кого не делаю исключений.
– А моя недавняя ошибка будет иметь какое-то значение?
– Значит, ты согласен, что это была ошибка? – вместо ответа спросила я, пристально глядя на него в упор.
Хас хмыкнул.
– Пожалуй, да. Лин был сегодня очень красноречив, а ты… гм… кажется, ты выбрала весьма наглядный способ убеждения. Поэтому – да, я согласен: с моей стороны это была ошибка.
Я понимающе улыбнулась.
– Тогда репрессий не последует. У меня нет привычки тыкать оступившихся мордой в грязь больше, чем это необходимо. К тому же я хорошо понимаю причины твоих заблуждений и готова закрыть на них глаза. При условии, конечно, что это больше не повторится.
– Не повторится, – твердо сказал Родан, тоже позволив себе легкую улыбку. – Теперь, когда я знаю о тебе гораздо больше, не повторится. Я готов стать твоим братом.
Я незаметно перевела дух.
– Вот и отлично. Тогда давай сюда руку, пока я не передумала.
Глава 11
Ас пришел в себя мгновенно, без всяких переходов. Вроде только-только крепко спал, но потом как толкнул кто-то в бок. Да так явно, что он открыл глаза и, машинально потянувшись за оружием, резко сел.
– Что это еще за хрень?
Все, что случилось, он помнил до мельчайших подробностей, вплоть до того момента, как почувствовал в боку призрачный меч одного из Адамантов и пришел от этого в ярость. Потом – провал, темнота, смутное ощущение прошедшего времени. И вместе с этим – полузабытая мысль о том, что терять уже нечего и можно позволить себе хотя бы раз побыть настоящей стихией.
А теперь он сидел на голой земле, под каким-то жухлым кустом, в компании равнодушно жующего вороного, как раз заканчивающего обгладывать колючие листья, и резко обернувшегося от костра Раэрна, на лице которого проступило неподдельное облегчение.
– Господин!
Ас, нахмурившись, привычно проверил доспехи, оружие, сапоги и неприятно удивился, выяснив, что и того, и другого, и третьего его нагло лишили. Вернее, меч-то он почти сразу отыскал – чьи-то заботливые руки предусмотрительно положили его неподалеку. А вот броня и обувь бесследно исчезли. Да и одежда выглядела так, словно ее только что выкрали из нищенского притона: грязная, с громадными жжеными дырами, на рубахе слева зиял широким разрез, на котором запеклась кровь, а от штанов вообще осталось одно название. При этом сверху его закрыли какой-то непонятной тряпкой, да еще умудрились спеленать так туго, что Ас с некоторыми усилиями выбрался наружу.
– Что произошло? – первым делом требовательно уставился он на Раэрна. – Где мы? Как сюда попали? И где остальные?
– Вы сильно ослабли, господин, – тяжело вздохнул Алый, передвинувшись подальше от огня. – Там, во дворце… вы потеряли контроль над магией. Это вас едва не убило. К тому же рана… и амулет…
Ас машинально поднял ладонь к груди, но пальцы царапнули по голой коже. Затем он провел по левому боку, отлично помня, что совсем недавно там торчал призрачный меч, однако следов повреждения не нашел. Так, ладно. Наверняка кто-то «синькой» поработал. Но вот то, что цепочки больше нет, настораживало.
– Что с ним? – холодея от нехорошего предчувствия, спросил Ас, тщетно обхлопывая карманы в поисках амулета.
– Амулет расплавился от вашего Огня, – печально сообщил Раэрн, отведя глаза. – И именно поэтому вы едва не погибли – без должной защиты ваши силы вырвались наружу и едва не уничтожили зал. Вместе со всеми, кто там находился. Но, что самое опасное, они едва не уничтожили вас, мой лорд. Если бы
