Шрифт:
Закладка:
— Будь он проклят, бесполезный, бессмысленный!
Возглас Зарни оторвал Кирью от созерцания.
— Отец, чем ты так сильно огорчен? — спросила она. — Почему говоришь, что этот великолепный лук для нас бесполезен?
— Не просто бесполезен — он вреден и опасен. Не в пример гуслям, на поиски которых я потратил полжизни, этот лук нельзя использовать в обе стороны…
— Как это?
— Гусли Исвархи способны менять саму материю этого мира, причем так, как угодно играющему. Все зависит от того, что ты играешь. Можно сыграть сотворение мира, а можно — гибель мира.
— Сыграть… гибель мира?! Я не понимаю.
— Это правда, Кирья, — устало сказал Зарни. — Я знаю, где записаны нужные песни. Древнейшие в мире песни, что родились еще до того, как солнце стало богом. Мы, сурьи, сохранили это знание. Потом арьи похитили его и извратили… Ну а этот лук, если верить Ясна-Веде, был создан позднее — для войны с Предвечным Змеем. Но для чего мне с ним сражаться? Я бы сказал, сейчас Первородный Змей, повелитель вод, скорее уж мой союзник…
— Тогда что мы сделаем с луком?
— Уничтожим, — мрачно ответил Зарни.
— Как?! — Кирья и сама не ожидала, что слова гусляра так поразят ее. — Зачем?! Это же великое сокровище!
— Хотя бы для того, чтобы он никогда не попал в руки арьев! — резко перебил ее гусляр. — Конечно, оружие богов так просто не разрушить. Но его можно спрятать так, что никто никогда не найдет. Лук потеряется на столетия, а может, и на тысячелетия…
Зарни достал гусли.
— И я знаю, где его спрятать…
Он дернул струны, издав несколько резких, ранящих слух созвучий, и запел тягучую песню на неведомом языке. Таких песен Кирья прежде не слышала. Зарни не пел, а скорее говорил нараспев все одно и то же, будто настойчиво звал кого-то. Слова повторялись, переплетаясь, словно пряжа на спицах, вплетая в реальность новые нити — или разрывая их…
«Калма? — Кирья уловила знакомое, то и дело повторяющееся имя. — Он призывает Калму?!»
В глубинах земли послышался далекий гул, прошлогодняя хвоя зашевелилась, как живая. Дривы с криками шарахнулись прочь, охваченные туманящим разум страхом, какой порождает лишь уходящая из-под ног твердь. Кирью тоже коснулась тень этого страха — но страх не смог одолеть охватившего ее гнева.
— Не делай этого! — крикнула она.
Зарни пел, не обращая на нее никакого внимания.
Земля треснула, словно сухая кора. Из трещины пахнуло ветром иного мира. Кирья задрожала — она помнила этот ветер. Страх и отвращение перед Калмой и ее чудищами переполняли ее, но еще сильнее было негодование.
Нельзя уничтожать золотой лук! Он не должен попасть к Калме!
Недолго думая, Кирья подскочила к Зарни. Лук все еще лежал рядом с ним на шкуре. Девочка схватила оружие и отбежала в сторону.
— Кирья, что ты делаешь? — резко спросил Зарни, обрывая пение. — Зачем ты взяла лук?
— Я не хочу, чтобы ты отдал его Калме, — ответила она, холодея от собственной дерзости. — Я не для этой ведьмы его добывала!
— Положи лук на место, — ледяным голосом приказал гусляр.
— Нет! Это я его принесла. Он принадлежит мне… по праву небесной крови! Я и буду решать, как с ним поступить!
Зарни махнул рукой, призывая дривов:
— Быстро хватайте девчонку! Отберите у нее лук!
Кирья бросилась наутек. За спиной послышался топот и тяжелое дыхание слуг. Кирья, словно белка, по знакомой уже тропе вновь полезла на кручу. Она карабкалась, помогая себе лишь одной рукой, а в голове билась единственная мысль: «Что дальше?!»
— Господин, мы туда не полезем, — раздался виноватый голос снизу. — Там логово большого медведя! Ее-то он не тронет, а за наши жизни ты не платил…
— Я приказываю!
Слуги неохотно двинулись к скале. Кирья положила лук наземь, с трудом подняла большой камень и закричала:
— Только суньтесь!
— Последний раз говорю тебе, отродье арьев, — послышался снизу угрожающий окрик Зарни. — Отдавай лук, или пожалеешь!
— Не отдам!
— Ладно же. Не хочешь по-хорошему…
Внизу вновь зазвенели гусли, и из длинной извилистой трещины в земле, сотворенной колдовством Зарни, хлопая перепончатыми крыльями, вылетел черный крылан.
Дривы как один кинулись в сторону леса. Да и было отчего! Кирья с изумлением глядела на знакомую тварь из Бездны. Крылан — если это, конечно, был он — вырос вдвое. Чудище, распахнув крылья, описало круг над скалами, уселось над водопадом, распахнуло длинную пасть и издало крик, способный распугать всех медведей в Затуманном крае.
— Возьми ее! — раздался властный голос Зарни.
Кирья съежилась, рука ее скользнула к поясу, напрасно пытаясь нащупать костяную дудку. И лук, оружие богов, сейчас ничем ей не поможет — на нем даже тетивы нет… Вот сейчас летучая тварь кинется на нее…
— Убей ее! Ну!
Однако черный крылан все сидел и чего-то ждал. В груди у Кирьи вдруг стало жарко, глаза защипало от горячих слез.
— Ко мне, древний дух, мой хранитель! — закричала она. — Ты вырос, это хорошо! Лети ко мне, переродимся вместе!
Крылатое существо взмыло в воздух и ринулось прямо на Кирью, а она, подхватив с земли лук, прыгнула со скалы ему навстречу. Они встретились в полете, и мир перевернулся. Кирья вновь ощутила то, что впервые испытала, когда проникла во владения Калмы в поисках Мазайки. Не стало ни Кирьи, ни летучей твари — лишь единое крылатое существо, принадлежащее двум мирам. В прошлый раз это вышло почти случайно, а теперь Кирья вполне владела и собой, и летучим духом. Они стали одной сущностью: это ее крылья, ее золотой лук в руках!
— Будь ты проклята! — неслись снизу крики Зарни. — Лживая, хитрая рыжая ящерица! Отродье нелюди с порченой кровью! Будьте вы прокляты, арьи! Злые дивы, погибель мира! Не надейся скрыться, я найду тебя даже в ледяном аду!
Кирья взмахнула черными крыльями и взмыла ввысь.
Эпилог
Часть 1. Путешествие на юг
Аоранг стоял на одиноком холме, словно парящем над зимней степью, и щурился, подставляя лицо солнцу и ветру. Ветер был теплым, он пах сухим разнотравьем, пылью и еще чем-то, что пробуждало в душе мохнача множество полузабытых образов и ощущений. Кажется, это был запах очень далекого моря…
В бледно-голубом небе над
