— Хорошо, я попробую объяснить вам элементарные правила поведения на Зоне, — тяжело мотая головой, решился кот. — Первое: если в ста метрах все нормально, можно идти. Второе…

— Но как понять, что в ста метрах все нормально?

— Ну… интуиция. Опыт. Пристальный взгляд со стороны. Не знаю, короче! — обрезал Профессор. — У меня есть свое, кошачье чутье, но вам, людям, этого не понять.

— Погоди, — остановила я пушистого лектора. — Но раз мы сажаем сюда преступников, как в тюрьму, значит, по всем законам гуманизма и этики обязаны обеспечивать им хоть какое-то сносное существование, так? Иначе какие же мы благородные герои…

— И если здесь не могут жить ни люди, ни животные, то как, к примеру, мы отправили сюда Заутберга? Неужели он смог чудесным образом выжить и остался нормальным?

— А вот и не остался! — буркнул себе под нос Профессор. — Я его видел. Издалека. Верхом на огромном роботе. Думаю, что он узнал Зону лучше всех и даже умудрился создать себе некий комфорт, как всегда используя бесплатный труд своих механизмов.

— Стоп. Но ты так и не сказал, ЗАЧЕМ ты сам сюда поперся?

— Да, друзья мои, причина, разумеется, есть. Теперь я — сталкер. И, кстати, не худший сталкер! У меня есть животное чутье, какое не светит ни одному человеку. Мягкие лапы, способность к мимикрии, редкий ум, два высших образования, большой опыт выживаемости, девять кошачьих жизней и…

— Пусик, не юли, — с чувством попросила я. — Скажи честно, чего тебе здесь надо?

— Ладно, — устало сдался кот. — Я все скажу. Помните историю с Баюном? В свое время мы учились в одном университете, но я учился изо всех сил, а он… В общем, тот котенок, который засыпал над книгой, становился котом Баюном, а тот, который читал и отвечал на экзамене. — Котом Ученым! Догадайтесь, кто из нас кем стал, если эту скотину вообще никто не мог добудиться?!

Мы с мужем понятливо кивнули.

— Так вот, мне тут недавно поступило одно предложение, написать рассказ для сборника о Зоне в популярную серию «Сталкер». Где, между прочим, пишут не только всякие графоманы, но и титулованные авторы, под псевдонимами. Вы же знаете, я буквально хватаюсь за любую возможность заработать котятам на молоко. Все сроки уже прошли, а я даже не знал, о чем писать, как вдруг узнаю, что в проекте участвует и кот Баюн, причем он свой рассказ уже сдал! Так вот, я и решил, что должен хотя бы из принципа написать лучше, чем этот ленивый тип. Поэтому и отправился в Зону, чтобы собрать материал и победить Баюна, написав произведение, основанное на научных фактах, а не на полубредовой фантазии кота, отлеживающего пузо на дереве. Поверьте, я не питаю иллюзий насчет его литературного дара, но ему удалось меня зацепить. Однако Зона, как всегда, поменяла все наши планы…

— О чем это ты?

— Вот-вот, смотрите! — вдруг вскричал Пусик, явно уходя от ответа и указывая лапкой за мою спину.

Мы обернулись. Далеко-далеко на горизонте шла укутанная в серый туман механическая фигура. На ее плечах явственно восседал обычный живой человек с почему-то непомерно развитым затылком.

— Нефертити? — искренне удивилась я.

— Ничего подобного, — сурово хмыкнул агент 013. — Это и есть Заутберг, ученый-злодей, измененный Зоной. У него еще и хвост имеется.

— Не может быть! — завистливо вздохнула я.

Но мутировавший злодей вскоре пропал в тумане, так и не заметив нас. И слава аллаху, а то не больно-то хотелось в очередной раз вступать в схватку с этим маньяком, а уж видеть его вблизи в новом облике — еще меньше.

Ну а Пусик, уплетая за обе щеки одну банку тушенки за другой, начал рассказывать страшные истории из жизни сталкеров, нагло плагиатя братьев Стругацких, в полной уверенности, что мы не читали «Пикник на обочине». Честно говоря, мы и не читали. Но фильм-то я видела. В смысле кое-как высидела до конца. Наша преподавательница литературы в институте как-то заставила нас целых два часа смотреть «Сталкер» на видео. Ну что я могу сказать? Алиса Фрейндлих мне понравилась. Она мне всегда нравилась. А больше я там ничего не поняла. Ну вроде как все они ненормальные, интеллигентные отбросы советской эпохи и все такое… Короче, я ничего не поняла, и хвала аллаху!

— …Но вот случилось страшное, — замогильным тоном продолжал Профессор. — В тот миг, когда этот сталкер вышел из бара, то сразу встретил на пути свою девушку…

— Она ждала его в засаде? — легко догадался командор.

— Не перебивай, — досадливо отмахнулся кот. — Не в засаде, конечно, так, случайная встреча. Она ему сразу в лоб и говорит: «Знаешь, а я беременна».

— Ух ты, — равнодушно удивились мы с Алексом. — И что такого?

— Как что?! Сталкеры же не могут иметь нормальных детей! У них рождаются только уроды, мутанты!

— Ну так она пока и не родила, чего раньше времени кипешить-то? — резонно поправила я. — И кстати, даже не сказала, что от него.

— Она сказала, — трагично вздохнул кот, прикладывая лапку к сердцу.

— И справку приложила? — поддержал меня мой муж.

— Какую справку? — не понял Профессор. — Не было там никаких справок!

— Если бы с меня никто не требовал справок, — лениво зевнула я, — я бы тоже сказала: твой ребенок, и баста. Плати алименты, а не то по судам затаскаю!

— Вы циничные люди, не обладающие даже зачаточным литературным вкусом, — надулся Пусик и отвернулся к костру. — Мне не о чем с вами разговаривать. Кстати, у нас, случайно, тушенки не осталось?

— Нет.

— Тогда тем более не о чем.

Я было раскрыла рот, но Алекс предупредительно дернул меня за рукав: напоминать Пусику, что он за полчаса стрескал наш трехдневный паек, значило обидеть кота в самое сердце. Хотя две банки тушенки у нас, разумеется, оставались, в чем не признались ни я, ни мой муж.