же аутбэк! — рассмеялась Александра. — Если тебя тут не называют забулдыгой, появляется повод задуматься: а приличный ли ты человек? Так что у парня есть все шансы оказаться нормальным.

То, что на карте смотрелось несколькими короткими линиями, в реальности оказалось очередной многокилометровой дорогой. Александра невольно подумала о том, что вот по этим путешествиям, долгим и пыльным, она точно скучать не будет. А еще — о том, что размышлять о своей австралийской жизни как о завершенном этапе стало вполне привычным.

Деревня, в которой жил фотограф, оказалась не деревней даже, а вполне приличным городком, бравшим на себя часть туристической нагрузки национального парка. Из-за этого здесь оказалось людно, и они были вынуждены покружить, прежде чем нашли свободное место в отеле. Александра не сомневалась, что им придется остаться на ночь независимо от того, найдут они фотографа или нет, оба слишком устали. Компенсацией за их поиски стал неожиданно хороший интернет, так что тут можно было связаться с Яном.

Однако этому предстояло подождать, сначала Александра хотела решить вопрос с фотографом. Когда они приближались к его дому, она напряженно думала, что сказать этому Итану, как расположить к себе, доказать, что они не психи, задающие нелогичные вопросы. У него, если задуматься, не было ни одной причины откровенничать с ними!

Вот только знакомство получилось естественным. Итан сам выскочил им навстречу, причем с радостным воплем — он будто приветствовал старых друзей, которые навестили его после долгой разлуки. Александра, никак не ожидавшая такого, растерялась — она-то видела взлохмаченного, похожего на хиппи из семидесятых фотографа впервые в жизни. Она даже осмотрелась по сторонам, чтобы понять, нет ли на улице кого-то еще, того, кому на самом деле радовался фотограф.

Ошибки не было, он смотрел только на них. А в частности — на Гайю, к которому уже бежал с фотоаппаратом наперевес.

— Динго! — выдал фотограф, остановившись перед ними в облаке им же поднятой пыли. — Прирученный динго, поверить не могу! Да еще такой роскошный!

— Да, он такой, — кивнула Александра.

— Позвольте мне его поснимать, умоляю! Я за это что угодно сделаю!

— Думаю, мы договоримся.

Единственным, кому не понравилась эта сделка, стал Гайя. Для него фотограф задумал серию снимков о домашней жизни дикого зверя. В итоге динго пришлось позировать с мячиками, какой-то плюшевой игрушкой и даже в бейсболке с флагом Австралии. Все это время он смотрел на хозяйку с видом мученика, однако та была неумолима.

Александра сразу заметила, что фотограф был увлекающейся натурой. Работая с камерой, он забывал обо всем вокруг. В такие моменты он отвечал на вопросы, но рассеянно, не задумываясь о смысле слов. Он вряд ли даже запоминал, что сказал и что у него спросили.

Это было идеально. В иных обстоятельствах он мог бы насторожиться, начать выпытывать, зачем им понадобились такие сведения, почему это стало важным спустя столько лет. Теперь же он думал в основном о том, как подчеркнуть рыжий мех динго подходящим окружением, и вряд ли был способен на ложь.

— Да, я помню эту фотку, — сказал он, бросив беглый взгляд на открытку. — Одна из немногих, на которые я не получал разрешение. Так и обойдутся! Лиц там не видно, денег у этих хмырей и без того куры не клюют, а чтоб засудить меня за использование фото, пусть сначала признают, что ночевали там, где другим нельзя. Всем нельзя, а им можно!

— Вы знаете, чей это шатер?

— Знаю, конечно! Это я сам так сфоткал, чтобы нейтрально было… Так-то там логотип компании был! Но это чтобы рейнджеры не трогали, явно же все проплачено было… Типа, это какие-то дела компании, исследования или еще что… Только сразу понятно, что дела тут ни при чем! Там база отдыха у них… Бассейн переносной, шампанское-фиганское, барбекю и все такое… Если им под барбекю настреляли птиц прямо в парке, я б даже не удивился… Днем их фоткать опасно, охраны полно… А ночью — легко!

— Так кто это был? — с трудом сдерживая желание повысить голос, утонила Александра. Сейчас нельзя было слишком заметно показывать заинтересованность в этом деле, даже Итан мог насторожиться.

Но он в это время подбирал кепку для Гайи и был далек от всяких подозрений.

— Китаец этот… Который хозяин «Великого Пути», забыл, как его… То ли Фан, то ли Фэй…

Александра бросила быстрый взгляд на Андрея, тот кивнул и достал смартфон. Поиски в интернете пока предстояло вести ему, она оставалась сосредоточена на разговоре.

— Вдруг не он? Вдруг кто-то еще из компании?

— Ну, всякому-то такое не позволят, даже из их компании! Да и видел я его, он же приметный такой, даром что китаец… У меня и фото, может, сохранилось с тех дней, но не факт.

— А можно как-то проверить? Мне очень понравились снимки ночной палатки… Может, есть еще что-то интересное из той же серии? То, что нельзя в продажу пустить из-за авторского права? Я бы купила!

Упоминание денег определенно вдохновило фотографа, да и возиться с Гайей он закончил. Оставив гостей во дворе, он направился в полуразвалившийся домик, чтобы найти фотографии, сделанные несколько лет назад. Динго тут же скинул кепку и мстительно напрыгнул на нее передними лапами.

Андрей, пользуясь паузой, повернул к Александре смартфон с фотографией. На экране было открыто изображение китайца лет сорока, спортивного, на удивление привлекательного — с такой внешностью с радостью приглашают в кино, и это мигом увеличивает сборы фильмов. Фотограф сказал верно, этот мужчина был из тех, кого легко запоминают и узнают. А если его внешность не производила должного впечатления, могла помочь особая примета — тонкие, проявившиеся сложным узором нити седины в темных волосах.

— Фэн Ливей, — прочитал его имя Андрей. — Так что наш фотограф угадал, хотя и неуверенно.

— Действительно владелец компании?

— Судя по тому, что я вижу, единоличный, совет директоров там больше для видимости коммунизма.

Александре не нужно было даже просить своего спутника проверить, был ли «Великий Путь» той самой компанией, которая бесцеремонно отжала у Вадима Витько его фирму. Все уже стало очевидным.

Узнать больше про Фэн Ливея не получилось — вернулся фотограф. Судя по довольному виду, не с пустыми руками.

У него и правда осталась целая коллекция фотографий, сделанных в то время. Вряд ли он накапливал все свои работы за много лет, но тут им на пользу пошел его праведный гнев. Итан был возмущен, что какому-то богатому китайцу позволили то, что не позволялось простым австралийским работягам, поэтому снимки он бережно хранил и