Пока его заместитель вел переговоры по развитию американо-советской торговли, министр Болдридж в середине января написал письмо Шульцу, министру обороны Каспару Уайнбергеру, министру энергетики Дональду П. Ходелу, администратору НАСА Джеймсу М. Беггсу и советнику по национальной безопасности Макфарлейну с сообщением о массовой передаче Советскому Союзу несекретной и засекреченной информации правительства США. Факт этого письма от 16 января и его содержание просочились в прессу 21 февраля, после чего 4 марта Болдридж опубликовал статью на эту тему.

Ранее, в середине декабря 1984 года Комиссия по международной торговле США опубликовала доклад, в котором говорилось, что масштабы "рабского труда", используемого при производстве советской продукции, импортируемой в США, "незначительны", что, по крайней мере, на некоторое время сдержало неофициальный иск правых с целью заставить администрацию ввести запрет на импорт.

Однако внутри администрации министерства обороны и торговли более двух лет вели ожесточенные споры о том, кто из них должен принимать решения по экспорту высоких технологий в коммунистические страны. 4 января 1985 года Рейган принял решение на основании меморандума Макфарлейна, предоставив министерству обороны полномочия рассматривать компьютеры, научные приборы и другие высокотехнологичные материалы с возможным военным применением. В министерстве обороны помощник министра Перл выиграл внутреннюю битву за право решать этот вопрос в этом ведомстве.

Другой спор внутри администрации, в котором также был заинтересован Конгресс, поставил Госдепартамент против ФБР по вопросу о том, должны ли Соединенные Штаты настаивать на взаимности в уровнях комплектования посольств в Москве и Вашингтоне.

Среди других шагов в двусторонних отношениях, консультации и переговоры по ряду вопросов продолжались спокойно. Переговоры о возможном возобновлении соглашения о культурном обмене и об открытии дополнительных консульств возобновились в середине 1984 года и продолжались в новом году. В конце ноября в Москве состоялись американо-советские переговоры по нераспространению ядерного оружия. В январе начались переговоры между Береговой охраной и ее советской противоположностью. Что касается дипломатической стороны, то 19-20 февраля в Москве состоялся новый обмен мнениями по ближневосточной ситуации на уровне заместитель министра иностранных дел - помощник секретаря.

Наиболее заметным событием в двусторонних отношениях стал визит в США в начале марта советской парламентской делегации, которую впервые возглавил действительный член Политбюро Владимир Щербицкий.4 Это был первый визит в США любого члена советского Политбюро (кроме министра иностранных дел Громыко) с 1973 года. Визит включал встречу Щербицкого с президентом Рейганом 7 марта. Несмотря на то, что визит и встречи прошли без происшествий, все прошло хорошо. В их часовой беседе президент Рейган отметил некоторые из текущих переговоров по нормализации отношений. Он также попытался развеять советские подозрения, заявив, что у Соединенных Штатов нет враждебных намерений по отношению к Советскому Союзу, и в поддержку этого заявления он сказал, что

Соединенные Штаты воздержались от использования своей подавляющей мощи после Второй мировой войны для навязывания своей воли. (Этот аргумент, убедительный для большинства американцев, не был убедителен для советских лидеров, которые считали, что Соединенные Штаты действительно использовали свою силу, чтобы навязать весь международный порядок, благоприятный для американских интересов, одновременно "сдерживая" Советский Союз). Щербицкий подчеркнул сотрудничество Советского Союза и Соединенных Штатов во Второй мировой войне против общего врага и утверждал, что сегодня эти две державы должны сотрудничать против общего врага - ядерной войны.

В начале 1985 года отношения с Советским Союзом не были в центре внимания Вашингтона. Начало второй администрации Рейгана вызвало некоторые вопросы относительно того, изменятся ли приоритеты. Кроме того, произошли некоторые кадровые изменения. В частности, Джеймс А. Бейкер III перешел с поста руководителя аппарата Белого дома на должность министра финансов, поменявшись местами с предыдущим министром Дональдом Т. Риганом. Эдвин Миз III перешел в Министерство юстиции, так как судья Уильям Кларк покинул государственную службу. Илайл Дивер покинул Белый дом и правительственную службу. Джин Киркпатрик, ранее пытавшаяся стать советником по национальной безопасности и потерпевшая неудачу, покинула государственную службу и была заменена на посту представителя США в ООН отставным генералом Верноном А. Уолтерсом, который до этого служил в качестве бродячего специалиста по устранению неполадок. Ярый консерватор Патрик Дж. Бучанан пришел в Белый дом и стал главным автором речей и советником по коммуникациям президента Рейгана.

Администрация сделала основной упор на получение поддержки своего военного бюджета, столкнувшись с проблемами после четырех лет легкой жизни. Межконтинентальная баллистическая ракета �X (МБР) была на переднем крае дебатов. Стратегическая оборонная инициатива президента (SDI) также оставалась спорной, и было достаточно много интереса к феномену "ядерной зимы", хотя влияние на оборонные программы было неясным.

Президент Рейган на своей первой пресс-конференции в новом году, таким образом, затронул вопросы X, SDI, продолжающихся ограничений нератифицированного договора об ограничении стратегических вооружений (SALT II), обвинений в нарушении Советским Союзом соглашений по контролю над вооружениями и помощи никарагуанским повстанцам. Он выразил надежду, что 1985 год "станет годом диалога и переговоров, годом, который приведет к улучшению отношений между Соединенными Штатами и Советским Союзом". И он приветствовал женевские соглашения о возобновлении переговоров по вооружениям. Но когда его спросили о возможной встрече на высшем уровне с Константином Черненко, он отверг эту идею: "Провести встречу, как я уже говорил, просто провести встречу, не значит никакого смысла"; не было бы "большого смысла просто ... проводить встречу, чтобы просто познакомиться".

В своей инаугурационной речи 21 января, в противовес своему бодрому посланию о возрождении веры в свободу в Соединенных Штатах и акценту на "восстановлении нашей обороноспособности", президент Рейган говорил о "тех в мире, кто презирает наше видение человеческого достоинства и свободы. Одна страна, Советский Союз, провела величайшее военное строительство в истории человечества, создав арсеналы потрясающего наступательного оружия". Это, по его мнению, требует не только общих американских военных усилий, но и его SDI, "щита безопасности" в космосе, который, как он утверждал, "поможет демилитаризировать арсеналы Земли. Это сделает ядерное оружие устаревшим".

1 февраля в Конгресс был направлен второй "Доклад президента Конгрессу о несоблюдении Советским Союзом соглашений о контроле над вооружениями". Несмотря на эти доклады, администрация, конечно же, возобновила переговоры о вооружениях. Администрация утверждала, что советские нарушения соглашений требуют, чтобы Соединенные Штаты были уверены в собственной военной мощи. Кроме того, министр Шульц утверждал, что военная мощь США "улучшает перспективы успешных переговоров". Он утверждал, что ракета MX, в частности, играет "ключевую роль в продвижении наших целей по контролю над вооружениями". Президент Рейган поставил в заслугу "нашу решимость поддерживать сильную оборону" за то, что она "повлияла на Советский Союз,