– На лед! В атаку! Ура! – эхом катилось по правому берегу Невы. Первыми бросились на лед дивизионные штурмовые отряды. За ними устремились цепи пехоты. Люди с баграми, досками, штурмовыми лестницами, с веревками и кошками карабкались по глыбам льда, кровавя его.

В стереотрубу отчетливо видно, как некоторые воины, будто на крыльях, перемахнули Неву. Перед ними отвесной ледяной стеной встал крутой 12-метровый берег, сплошь заминированный, опутанный колючей проволокой.

Трудно передать волнение, с каким мы наблюдали с командного пункта за развертыванием событий. Иногда казалось, что цепи наступавших остановились. И тогда вместе с ними останавливалось сердце.

А враг начинал приходить в себя. Весь берег, все амбразуры немецких дотов изрыгали огонь. Подавить все бронированные огневые точки мы были не в силах. От самого правого фланга наступавших до самого левого бушевало огненное пламя. Поле боя – люди, броня, земля – все было раскалено. Лед на Неве ходил ходуном.

Надо было принимать срочные меры, чтобы дать пехоте возможность атаковать передний край противника. Артиллерия прямой наводки и артиллерия дивизии подавляли ожившие огневые точки врага.

– По свечкам! – закричал капитан Родионов. – Гаси доты!

Пули и осколки льда свистели вокруг артиллеристов. Но они не думали о себе. Ими руководило лишь одно чувство – заткнуть металлом глотки дотов. Радости не было предела, когда они увидели, как вновь заколыхались и бросились вперед цепи пехоты. Солдаты и офицеры начали взбираться на крутой берег. Вскоре замелькали фигуры наших смельчаков на самом берегу. Я увидел в стереотрубу несколько человек, среди которых сразу узнал русских богатырей командира взвода лейтенанта Меркулова и командира роты капитана Шолохова. Они одними из первых преодолели крутой берег и ворвались в траншею врага. Вслед за своими командирами устремились и солдаты.

Какой силой воли, каким мужеством надо было обладать, чтобы под неистовым, все сметающим огнем взбираться на непреодолимое препятствие! Это препятствие никогда не давало нам покоя в период тренировки войск. Но оно было преодолено. На левом берегу в стране врага все громче и увереннее раскатывалось «Ура!».

Подразделения, возглавляемые заместителем командира 947-го стрелкового полка майором Ельчевым, в рукопашной схватке громили немецких фашистов в траншеях.

Но кто в ней мог устоять против старшего сержанта Семочкина, сержанта Николаенко, рядовых Пичугина, Арсеньева, Калинина и других советских воинов? Они уничтожили несколько пулеметных и орудийных огневых точек в железобетонных сооружениях, обеспечив тем самым продвижение вперед всего подразделения. Многие фашисты нашли себе могилу от их меткого огня.

Крохотный – пока что крохотный – плацдарм был отвоеван. Но в таких условиях и он представлял великую ценность. Воины могли взбираться на ледяную отвесную стену.

Немцы с ожесточением кидались на наши войска, хотели сбросить смельчаков назад в Неву, под огонь своих автоматов, пулеметов и дотов.

– Артиллеристов на левый берег! – последовала команда.

И снова первыми кинулись в кипящую Неву батарейцы капитана Родионова и старшего лейтенанта Чернышева. Они подтянули свои пушки по льду реки. У одного из расчетов провалился передок орудия. Люди подхватили орудие на руки, вынесли, потянули дальше. Фашисты осыпали их градом пуль. Но живы! Еще один героический порыв – и они на берегу. Вот уже заговорили их пушки. Пехотинцам стало веселее вести бой. Бой разгорался в глубине обороны. Немцы цеплялись за каждую траншею. Крик, треск, скрежет стоял повсюду.

Батальон старшего лейтенанта Зуйкова, который первым ворвался во вражеские укрепления, овладел узлом дорог и продвинулся вперед на три километра. Комбат был тяжело ранен, но оставался в строю и командовал батальоном. Рядом с ним плечом к плечу наступал батальон капитана Петрова. Он захватил торфяные склады, выгнал гитлеровцев с песчаных карьеров.

Героически сражался комиссар 1-го батальона старший политрук Сальников. Находясь в цепи пехоты, он своим примером бесстрашия, отваги увлекал личный состав батальона.

Время приближалось к полудню. Первая позиция вражеской обороны была прорвана. Каждый новый нажим войск Ленинградского фронта приближал к встрече с волховчанами. Гитлеровцы отлично это понимали. Ведь встречные удары Ленинградского фронта с правого берега Невы и Волховского – с востока, южнее Ладожского озера, были направлены в самое уязвимое место немецкой обороны. Здесь было кратчайшее расстояние между двумя фронтами.

Фашисты предпринимают контратаки одну за другой. В бой ввели множество танков. Поле боя наполнилось ревом моторов. Советские воины дружно встретили ошалевшего врага. Они ползли по траншеям, пропускали над головой немецкие танки, угощали их связками гранат.

На одном из участков прорыва наших войск противник сосредоточил ураганный огонь танков и артиллерии. Вслед за грохочущими чудовищами двигались группы вражеских автоматчиков. В слепой ярости они хотели опрокинуть советских воинов, которыми командовали капитан Петров, старший лейтенант Зуйков и старший политрук Сальников. Натиск врага был очень сильным. Положение стало критическим. Одновременно артиллерийским и минометным огнем противник наносил удары по обоим берегам Невы и по самой реке, взламывая лед, стремясь не допустить наращивания наших сил.

Оценив обстановку, тяжелораненый старший лейтенант Зуйков, умирая, приказывал:

– Орлы мои, стойте насмерть. Но не уроните чести ленинградцев!

И орлы Зуйкова дрались.

При отражении контратаки старший политрук Сальников вступил в единоборство с несколькими гитлеровцами. Когда у него кончились гранаты и патроны, будучи тяжело раненным, он последнего фашиста задушил, вцепившись ему в горло.

Пал смертью героя и капитан Петров.

Несмотря на ожесточенное сопротивление противника, 952-й стрелковый полк подполковника Клюканова и 942-й стрелковый полк полковника Козина овладели передним краем обороны противника.

Я доложил командующему 67-й армией генералу Духанову, что два полка дивизии продвинулись вперед до полутора километров, некоторые части вклинились в оборону врага до трех километров. В то же время сообщил командарму, что 947-й стрелковый полк майора Важенина встретил чрезвычайно сильное сопротивление противника со стороны 8-й ГЭС, нужного успеха не имел, но продолжает вести бой за овладение поселком восточнее электростанции. Я доложил также, что все это вынудило командование дивизии отказаться от дальнейшего применения огневого вала и передать управление огнем артиллерии в руки командиров частей и подразделений.

Командующий одобрил наше решение, просил передать благодарность войскам и ускорить представление к наградам наиболее отличившихся.

В ту минуту внимание генерала Духанова привлекало положение левого фланга ударной группировки армии – 86-й дивизии полковника Трубачева. Обстановка здесь создалась тяжелая. Первая атака дивизии сорвалась. Штурмовые группы и пехотные части попали под губительный огонь и не успели преодолеть Неву. Такие заминки при наступлении приводят к роковым последствиям. Так случилось и на левом фланге. Те бойцы, которым удалось все же сделать бросок через Неву, залегли у левого берега реки и из-за шквального огня противника не могли поднять голову. Вырвавшиеся вперед без пехоты отдельные танки из