Внизу в магазине Аллен, не имевший ордера на арест, предложил полковнику Кобурн-Монфору поехать с ними в Ярд, где ему официально предъявят обвинение в убийстве Санскритов.

— И должен вас предупредить, что все, что вы скажете…

ЭПИЛОГ

I

— С той минуты, как мы нашли трупы, — начал Аллен, — стало ясно, что убийца — Монфор. Гончарная мастерская была под строгим наблюдением с того момента, когда Санскрит вернулся из конторы по торговле недвижимостью. Единственное исключение — когда людей Гибсона отозвали по телефонному звонку о бомбе. На улице с оживлённым движением сержанту Джейксу по меньшей мере минут пять закрывал вид на Монфора грузовик, который никак не мог выехать из гаража. В это время кто-то из хозяев открыл Монфору дверь, потому что тот затеял на улице скандал и Санскриты пытались его успокоить.

Они спешили, чтобы успеть на аэродром. Собирались выйти через четверть часа; осталось только запаковать оставшихся поросят и написать письмо господам Эйблу и Вирту. Оставив пьяного полковника нести околесицу, они вернулись к работе. Санскрит вложил предпоследнего поросёнка в коробку, сестра села писать письмо. Монфор подошёл к ним, зашёл сзади, схватил со стола последнюю фигурку и в пьяном гневе ударил — налево и направо. Шок от того, что он наделал, его отчасти протрезвил. На перчатках осталась кровь, потому он сунул их в топку, вышел наружу и то ли был настолько хитёр, то ли настолько ослаб, что вновь опёрся о звонок. Грузовик все ещe загораживал Джейксу обзор. А когда тот проехал, полковник по-прежнему стоял под дверью и звонил.

— Кто поднял ложную тревогу из-за бомбы? — спросила Трой.

— Я убеждён, что один из Санскритов. Им нужно было убрать с дороги людей Гибсона, чтобы исчезнуть в Нгомбване. Ведь они тряслись от страха, что мы выясним, как обстояло дело с убийством посла; ещe больше они боялись рыбьей банды. И должны были догадываться, что разоблачены.

— Видимо, — сухо заметил мистер Уиплстоун, — они не переоценивали свои способности.

— Вы правы.

— Рори, этот несчастный был настолько пьян? — спросила Трой.

— А можно вообще говорить о степени опьянения у алкоголика? Пожалуй, можно. По словам жены, а в них нет оснований сомневаться, полковник был пьян в стельку. И вышел из дому, весь кипя от бешенства.

— Полагаете, он действовал спонтанно? И речь не шла о предумышленном убийстве? — спросил мистер Уиплстоун.

— Пожалуй, нет. У него не было точного плана, даже когда он уже жал на звонок. Он просто был в припадке слепой пьяной ярости и рвался с ними посчитаться. На столе стоял глиняный поросёнок, орудие убийства словно подвернулось само собой. Ударив дважды наотмашь, он ушёл. И как это бывает, пьянице повезло. Затор на улице его едва не спас. Но я убеждён, что он его не замечал и повёл бы себя также в любых обстоятельствах.

— Но у полковника хватило все-таки ума бросить в печь перчатки, — заметил мистер Уиплстоун.

— Это против него единственная стоящая улика. Не берусь судить, насколько пережитый шок его протрезвил и не преувеличивал ли он своё опьянение. Мы сделали анализ крови. Уровень алкоголя был чудовищно высок.

— Видимо, это сочтут смягчающим обстоятельством, — прокомментировал мистер Уиплстоун.

— Разумеется. Но готов держать пари, ему это не слишком поможет.

— А что же будет с моим несчастным Чаббом?

— В нормальных обстоятельствах его бы обвинили в соучастии в покушении на убийство. Если до этого дойдёт, в его пользу зачтётся история со смертью дочери и факт, что остальные заговорщики играли куда большую роль. С хорошим адвокатом…

— Я о нем позабочусь. И внесу залог. Я обещал.

— Не уверен, что ему вообще предъявят обвинение. Если не считать ключицы млинзи, улик-то нет. Вот расскажи нам Чабб о заговоре, ему бы точно гарантировали безнаказанность.

Казалось, мистеру Уиплстоуну и Трой немного не по себе.

— Да, понимаю, — кивнул Аллен, — но вспомните о Гомесе. Не считая самого Монфора, Гомес единственный, кто в результате пострадает. И можете мне поверить, что если жил когда на свете негодяй, заслуживающий самой суровой кары, так это он. Пока его мы обвинили лишь в использовании фальшивого паспорта. Это позволит продолжать расследование. При обыске его так называемой конторы по импорту кофе обнаружены весьма сомнительные махинации с необработанными алмазами. Ему зачтётся и прошлый срок, полученный в Нгомбване за жестокое избиение — фактически убийство — его работника.

— А что происходит в посольстве? — спросила Трой.

— Что ты имеешь в виду? Все, что разыгралось в его стенах, вся эта комедия, — их проблема, хотя и будет фигурировать мотивом в деле Монфора. Выводы придётся делать Бумеру. Желаю ему как следует при этом позабавиться.

— Я слышал, он завтра отбывает, — заметил мистер Уиплстоун.

— Да, в половине третьего. Но прежде он зайдёт к Трой. Последний раз позировать.

— Но послушайте! — воскликнул мистер Уиплстоун, с деланным ужасом глядя на Трой, которая громко рассмеялась.

— Не смотрите так сердито, — сказала она и ко всеобщему и даже своему собственному удивлению поцеловала старика в темечко. Заметив, как розовая кожа под редкими прядками волос вдруг обрела карминовый оттенок, она поспешно продолжала: Не обращайте внимания. Я так возбуждена своей работой…

— Не разрушайте моих иллюзий, — с отчаянной решимостью заявил мистер Уиплстоун. — Я-то подумал…

II

— С какой стороны не смотри, — говорила Трой на другой день в половине двенадцатого, — это неоконченный портрет. Даже предложи вы мне ещe один сеанс, я не успею.

Бумер, стоявший рядом, разглядывал плоды еe трудов. Все время, пока она его писала, он не испытывал стеснения, не боялся, что будет говорить банальности, и их не говорил.

— В вашем подходе к живописи есть что-то африканское, заметил он. — Сейчас у нас нет приличного портретиста, но если бы он был, наверняка смотрел бы на вещи так, как вы. Не заметно, что автор картины не из нашего народа.

— Вы не могли бы больше мне польстить, — смутилась Трой.

— В самом деле? Я рад. Но мне уже пора: нужно ещe поговорить о чем-то с Рори да и переодеться. Так что до встречи, милая миссис Аллен, и спасибо вам.

— Прощайте, дорогой президент Бумер, — ответила Трой, — и спасибо.

Подав руку, заляпанную краской, она проводила его в дом, где ждал Аллен. На этот раз Бумер пришёл без млинзи, который, по его словам, был занят подготовкой к отъезду.

С Алленом они выпили.

— В известном роде необычный получился визит, — заметил Бумер.

— Несколько необычный, — согласился Аллен.