— Ну-ка, дай я сам наберу, даже интересно, — говорит Жердаков.

Глава 37

Передаю блокнот ему.

— Да, это номер секретариата, — хмыкает хозяин кабинета и откидывается на спинку кресла. — Вера, набери!

Терпеливо жду, сидя с прямой спиной. Дают трубку, я представляюсь, не зная, кто на том конце провода. Связь включили громкую. Любопытничают, однако.

— Паш, тут Штыба на проводе, которого ты возил, просит Александра Владимировича.

— А, это земляк шефа из Ростова, дай поговорю, — слышен приглушенный разговор.

— Толя, это Павел Дмитриевич, — представляется он.

— Добрый день. Да, помню вас, — говорю я, обкатывая в уме подходящие фразы.

Просьбу? Нет, лучше попросить совета …

— В курсе твоих проблем, уже решили их. Александр Дмитриевич лично дал команду начальнику вашей областной милиции, — несказанно удивляет всех нас собеседник.

— У нас край, — поправляю я.

Связь затихла, но не прервалась, видно, прикрыл рукой трубку.

— Анатолий, рад слышать! — в трубке раздается голос Власова. — Всё уже решили, недруг этот ваш присядет лет на пять, начальнику милиции местной дадим неполное служебное соответствие, чтобы не отпускал преступный элемент на свободу.

— А как вы так быстро узнали? — изумился я.

Жердаков, услышав слова «неполное служебное соответствие», замер солевым столбом. Блин ещё инфаркт мужика хватит, не хотелось бы. Дура Вероника тоже рот открыла, но тут же прикрыла его рукой.

— Ну, а ты думал, мы тебя с вашим первым секретарём бросим без присмотра? Как узнали, что отца твоего арестовали, а перед этим чуть не ограбили, то сразу меры приняли.

— Товарищ генерал-лейтенант, я по другому случаю звоню, а что там с папой случилось?

— Да, а какой вопрос у тебя? — удивился теперь Власов. — Хотя сначала расскажу, что случилось у твоих два дня назад.

Оказывается, к нам в дом попытался забраться грабитель. Отец с Верой прогуливались с коляской — у нас уже тепло, бабуля ушла молоко разносить. Вора задержал наш пёс Снежок! Причем задержал уже тогда, когда тот видик пытался вынести из дома. Проспал, что ли, наш сторож, когда вор только входил? Собака! Тут вернулся отец и легкие телесные вору обеспечил, а затем вызвал милицию. Отвезли их обоих в район, а там выяснилось, что воришка вообще в камере должен быть в это время, отрабатывать пятнадцать суток, но договорился как-то или деньги сунул кому? Отца отпустили, легкие телесные списали на Снежка. Хотя, как пёс смог так ровно треть уха откусить, словно ножницами срезал? Здесь Власов рассмеялся. Но треть уха, и даже его половина — это, по советским законам, легкие телесные повреждения, и дело заводить не стали на собаку. На отца — тем более. Он герой — задержал вора и вскрыл преступную схему в милиции. Чую, у вора ещё фингалы есть, а может и пара ребер сломана. И поперло ворюге, что бабушки дома не было, ведь винтовка наградная у неё в сейфе стоит в рабочем состоянии. Хотя патронов нет, наверно. Но всё возможно.

— Спасибо за помощь, я просто в Норильске сейчас по заданию Федирко, ну и по спортивным делам, и был не в курсе, что такое случилось! — искренне благодарю я.

— Да пустяк, парень ты наш, советский, гордость области. Так что у тебя за просьба ко мне? — спрашивает Власов.

Оглядевшись, вижу, что Вероники уже нет в кабинете, зато на журнальном столике стоит поднос с чашками, порезанная копченая колбаска, хлеб, орешки какие-то. Иннокентий Иванович молчит, но смотрит выразительно.

— Не просьба, а вопрос. В гостинице увидел безобразный случай — мужчина ударил по лицу директора гостиницы, вдову офицера, погибшего в афгане. Милицию вызвали, но его сразу отпустили, сказали десять дней ждать, пока дело откроют, а может и не откроют. А потом потерпевшая вообще забрала заявление, может договорились, может запугали её, он начальник местного рынка и связи у него везде тут. Это законно?

— Ты его сильно побил? Заявление, что ли, хочет писать? — понял суть проблемы умный человек. — Не убил, надеюсь, я твой удар видел на ринге.

— Не я, ударил другой парень из моей команды, не выносит он, когда женщин при нём бьют, — признаюсь я, неожиданно называя Бейбута человеком из своей команды.

А что, пора собирать команду, и мой сосед — первый кандидат, по-любому впишусь при любых проблемах за него.

— Афгане? Афганистане, — поправляет Власов. — А вообще, правильно воспитан твой друг, и что команду себе подбираешь — это тоже хорошо. Теперь по этой ситуации. Тут не одно нарушение закона, а два — телесные повреждения и хулиганство, дело-то в общественном месте имело место быть, статья 206 УК РСФСР, там, в отдельных случаях, до семи лет.

— Тут, наверное, даже злостное хулиганство, до пяти лет, если было сопротивление или представителю власти, или представителю общественности, выполняющему обязанности по охране общественного порядка, или иным гражданам, пресекающим хулиганские действия, — говорит кто-то на том конце провода, информируя министра. — Я так понял, было сопротивление «иным гражданам».

— Лично распоряжусь, чтобы занялись этим рукастым дядей и его друзьями, кто захочет за него вступиться. Сейчас свяжутся с начальником милиции Норильска, не знаю кто там…

— Жердаков Иннокентий Иванович, — вставляю я.

— Ну, вот с ним, уверен, он связей этого хулигана не испугается, — обещает министр.

— Выглядит профессионалом, — соглашаюсь я, оглядывая стол с едой.

— Ну, тем более. Жердаков, запомню… — ты домой всё-таки позвони, — советует на прощание министр.

— Вы родственники, что ли? — отмирает подполковник. — Ты чай-кофе будешь? Вера! — кричит он в селектор.

— Вызывали? — влетает пулей Вероника.

Как она в такой узкой юбке бегает?

— Кто там, в приёмной, сейчас, есть что важное?

Вероника сделала пару махов ладошкой, мол, не особо.

— Вызови Кудряшова ко мне срочно. И коньячка мне налей. Тебе, Толя, не предлагаю, мал еще, да и спортсмен, — потирает грудь в области сердца хозяин кабинета.

Вот, нервы у него теперь, но держится молодцом, а коньяк я бы в кофе добавил.

— Мне пару капель в кофе добавь, — прошу я Веру.

Та, не спрашивая шефа, плескает от души. Тоже в шоке, что ли?

— Спасибо за рекомендацию министру. Ты вот не понимаешь, а это важно, ведь руководителей УВД регионов лично министр назначает. Будет несколько кандидатов, он увидит знакомую фамилию и кого, думаешь, выберет? Так что, я твой должник. А насчет Григория не переживай, сегодня к прокурору и закроем его. Успеть бы до звонка из министерства, — досадливо морщится Иннокентий Иванович. — На него и без этого много чего есть, хулиганка — это так, мелочь!

Я всё понимаю и прощаюсь с ним. Не буду мешать. И в самом