– Значит, маленькая красная птичка хочет заключить сделку с Арахно? – хрипит она. – Маленькая птичка пересекла барьер Арахно. Маленькая птичка пришла одна. Маленькая птичка принесла то, что, как она думает, хочет Арахно. Но маленькая птичка так напугана, она хочет улететь, – говорит фейри, заканчивая хихиканьем.

Предусмотрительно держа рот на замке, я настороженно наблюдаю, как она смеется. Ей правда нравится говорить о себе в третьем лице. Мне приходится сесть на руки, чтобы они не дрожали.

Я слышу звук борьбы в дальнем конце комнаты за неприятной волокнистой стеной. Думаю, один бугорок движется, но я перевожу взгляд обратно на Арахно. Повторяя заученные слова, я говорю:

– Мне нужны скрывающие чары, и я могу обменять их на мех из хвостов генфинов.

Я достаю мешок, который дал мне Ронак. Не отводя взгляда от Арахно, я протягиваю руку и достаю мех из хвостов парней. Это смесь черных, светлых и каштановых волос. Глаза-бусинки Арахно останавливаются на мехе в моей руке, и она жадно облизывает губы темно-фиолетовым языком.

– У Арахно не было меха с хвостов генфинов. Арахно примет его, – говорит она. Когда она тянется к меху, я обхватываю его рукой и тяну назад.

– Сначала чары, – говорю я. Арахно открывает рот и снова хихикает.

– Маленькая птичка поступила глупо, придя сюда, но, может, все же не совсем глупа.

– Чары, – твердо говорю я, мечтая поскорее убраться отсюда. С каждой секундой мне кажется, что я все ближе к смерти.

– Встань, – говорит Арахно, и сама поднимается на ноги.

Она делает шаг вперед, и мне приходится приложить усилия, чтобы не отшатнуться, когда она тянется ко мне и сжимает мои руки. Яркое голубое сияние магии вспыхивает между нашими руками, но она едва касается меня и сразу же отдергивает ладони, встряхивая ими, словно я причинила ей боль. Она прищуривает все свои глаза-бусинки, глядя на меня.

– Что она такое, Арахно? – ее голос становится сердитым. – У этой маленькой красной птички странная магия. Скрывающие чары не сработают на ней, нет. Чары не подействуют на маленькую птичку, совсем как барьер не смог сдержать ее, – говорит она, разговаривая сама с собой. – Такая магия не действует на маленькую красную птичку. Но почему? Что такое маленькая птичка?

– Я… я…

Парни наказали мне ни за что, ни при каких обстоятельствах, не говорить ей, кто я такая. Я понятия не имею, почему одна магия срабатывает на мне, а другая нет. Например, она действует, когда Эверт исцеляет меня. И на меня подействовали крики банши. Но на меня не распространяется действие барьера, и скрывающие чары тоже на меня не действуют. И я понятия не имею почему.

– Я… другая, – наконец говорю я. Арахно смеется надо мной.

– Арахно знает, что маленькая птичка другая. Глаза Арахно видят, что маленькая птичка другая, глупышка! Маленькая лживая глупышка думает, что может обмануть Арахно!

Я твердо качаю головой и поднимаю руки, чтобы успокоить ее. Меньше всего я хочу разозлить ее. Меня предупреждали, что лучше не злить ее.

– Нет, никакого обмана, – обещаю я. – Я другая, но мне просто нужно слиться с толпой. Никакого обмана, Арахно. Сделка. Просто сделка.

Арахно останавливается, чтобы снова посмотреть на меня, постукивая костлявым пальцем по своему острому подбородку.

– Арахно не может наложить скрывающие чары на маленькую птичку. Чары не действуют на маленькую птичку. Но Арахно может позволить маленькой красной птичке спрятать ее крылья.

– Спрятать мои крылья?

Арахно кивает, и несколько прядей ее вьющихся седых волос падают ей на глаза.

– О да. Эта магия подействует на маленькую птичку. Другая магия. Но это будет стоить дороже меха генфина. Это более сильная магия, о да. Намного сильнее.

Я тщательно обдумываю ее слова, беспокоясь о том, что это может оказаться уловкой.

– Ты сделаешь так, чтобы я могла прятать свои крылья, а затем открывать их, когда захочу?

Арахно кивает.

– Арахно может это сделать.

Надеясь, что не пожалею об этом, но не видя никаких лазеек в сделке, я киваю.

– Тогда я заплачу тебе мехом с хвостов генфинов и языками банши, – говорю я, снова залезая в сумку.

Я достаю языки, завернутые в полоску ткани, и демонстрирую их ей. Она довольно улыбается, не сводя глаз с противных языков. К моему ужасу, Арахно наклоняется и облизывает один из них. Отвратительно.

Она выпрямляется и снова одаривает меня своей безупречной ухмылкой, кажется, удовлетворенная.

– Арахно заключит сделку с маленькой красной птичкой.

Она разворачивается и начинает копаться в своих вещах, разбросанных по всей пещере. Фейри методично бросает в кипящий котел предметы, большую часть которых мне не видно. Банки разбиваются внутри, затем туда же летят наполненные жидкостью сосуды, коробка с пеплом из сундука и масса других предметов, которые я даже не успеваю рассмотреть, прежде чем они исчезают внутри котла.

Затем Арахно подходит и без предупреждения выдергивает красное перо из моего крыла, и я вскрикиваю. Она бросает его в котел и начинает перемешивать содержимое странным образом, следуя определенной последовательности. Зелье в котле плюется, а затем от него исходит ярко-красное свечение.

Закончив, она наклоняет котел, выливает жидкость в банку и передает ее мне. Я закрываю крышку и начинаю класть ее в сумку на бедре, потому что ни за что не выпью это здесь, перед ней. Нельзя точно определить, что это или что оно со мной сделает. Лучше я подожду и выпью зелье в компании парней. Тем более, думаю, меня сейчас стошнит. Боль в животе становится все сильнее, и у меня на лбу уже проступают капельки пота.

Но прежде чем я успеваю убрать банку, Арахно качает головой, останавливая меня.

– Нет, маленькая птичка. Пей сейчас, или не сработает. Ты пьешь. Мы обмениваемся.

Проклятье. Если я умру, выпив это зелье, то буду ужасно злиться.

Глава 28

Одним большим глотком я выпиваю мерзкое зелье Арахно.

Ужасное жжение распространяется по задней части языка, дальше по горлу, глубоко в животе, а затем вверх по позвоночнику, где наконец останавливается между лопаток, в основании моих крыльев. Прежняя боль в животе ничто по сравнению с тем, что я чувствую сейчас.

Крик боли вырывается из меня, я падаю на землю и корчусь в неудержимой агонии. Словно все кости в моей спине ломаются, как сухие ветки, и расщепляются на неровные части.

Лицо Арахно плывет перед моими глазами, и у меня уходит много времени на то, чтобы понять, что она что-то говорит. Приложив невероятные усилия, мне удается услышать ее слова:

– Втяни их внутрь, вытолкни