После обеда миссис Форстер и Амбра ушли из столовой, а вскоре ушел и Уильям Эвелайн.

Ньютон нашел, что это отличный случай рассказать дяде о своей привязанности к мисс Ревель и о благоприятном исходе своего чувства. Джон Форстер слушал его, не прерывая.

— Славная девушка, племянничек, только вам рано жениться. Нельзя жениться и уйти в море. Продолжайте вашу профессию, Ньютон, занимайтесь спекуляциями, я найду средства для этого.

— Надеюсь, сэр, я никогда не сделаю из брака спекуляции, но если я бы решился на это, мой брак был бы наиболее удачным предприятием: у мисс Ревель большое состояние.

— Тем хуже; мужчина никогда не должен зависеть от средств жены; женщины того не забывают. Лучше было бы, если бы вы, племянничек, влюбились в девушку без единого шиллинга в кармане.

— Когда я полюбил ее, у нее не было даже и шести пенсов в кармане!

— Гм. Ну, племянник, может быть, это все верно, но, как я вам уже говорил, продолжайте вашу карьеру.

— Брак не помешает мне, дядя. Многие капитаны судов ост-индской компании женаты.

— Безумцы. За их женами будут без них ухаживать. Раз и навсегда, племянничек: я не одобряю немедленного брака, поймите это. Я желаю, чтобы вы продолжали карьеру. Скажу откровенно: я завещаю вам большую часть моего богатства, но могу изменить мою волю. Если вы женитесь на этой девушке, я изменю духовную.

— Изменишь духовную, брат? — сказал Никлас, внимательно слушавший разговор. — Да кому же ты можешь оставить деньги, кроме Ньютона?

— Могу пожертвовать их на больницы, на уплату национального долга. Мало ли на что! Может быть, я оставлю все девочке, которой уделяю часть средств.

— Но, брат, — сказал Никлас, — разве справедливо оставить деньги не семье?

— Справедливо ли? Да, брат Никлас, вполне справедливо. Завещание человека — его воля. Если он делает духовную, чтобы удовлетворить желания или ожидания других, это уже не его воля, а их. Племянник, повторяю, если вы женитесь против моего согласия, я изменю завещание.

— Мне очень, очень жаль сердить вас. Но я жених этой леди, и никакие денежные соображения не заставят меня нарушить слова, от которого зависит все мое будущее счастье. Я не заявляю на вас никаких прав, сэр, напротив, я и так уже сильно в долгу перед вами и помню ваше доброе покровительство. Если вы потребуете от меня чего-нибудь другого…

— Гм, так всегда бывает. Все, кроме того, что именно нужно. Брат Никлас, будь добр, пойди наверх; я хочу поговорить с племянником наедине.

— Конечно, брат Джон, если хочешь… и если у вас с Ньютоном секреты…

— Конечно, сэр, — ответил Ньютон, недовольный тем, что его отца так резко отсылали прочь, — у вас не может быть тайн, при которых не имел бы права присутствовать мой отец.

— У меня они есть, племянник. Ваш отец — мой брат. Я не церемонюсь с моим братом, если это вам больше нравится, а не с вашим отцом.

Никлас ушел.

— Племянник, — продолжал Джон Форстер, когда за Никласом закрылась дверь, — я сказал, что мне не хочется, чтобы вы женились на этой молодой девушке, и теперь объяснюсь вполне. Девочка, оставленная мне братом Эдуардом, стала для меня дочерью. Я желаю, чтобы вы сделали два или три рейса в качестве капитана судна ост-индской компании, потом вы женитесь на ней и наследуете все мое состояние. Теперь вы поняли меня? Могу ли я спросить, что вы возразите?

— Ничего, кроме того, что я уже сказал: я люблю другую и дал ей слово.

— И это все?

— Этого достаточно.

— Очевидно, молодая особа сделалась невестой на палубе корабля, не спросив совета у своих друзей.

— У нее нет отца, сэр; она совершеннолетняя и пользуется независимым состоянием.

— Вы тоже не посоветовались ни с кем!

— Согласен, сэр; но даже если бы мне хотелось спросить совета, мог ли бы я по чести отказаться от нее?

— Гм!

— Может быть, если бы вы познакомились с него, вы не противились бы этому браку.

— Может быть, если бы я смотрел на нее вашими глазами, но это невероятно. Старики слеповаты и немного упрямы. Собрав в течение жизни работой состояние, все желают по-своему распоряжаться им; только таким образом и могут они получить некоторую награду за свои труды. Однако, племянник, поступайте, как вам угодно. Как я уже сказал, я изменю завещание, если вы женитесь без моего согласия. Теперь докончим бутылку и пойдем наверх.

Отплытие Изабеллы на «Виндзорском замке» в таком скором времени после смерти дяди помешало девушке своевременно сообщить матери о переменах в своей судьбе и о своем намерении вернуться в Англию.

Первые известия миссис Ревель получила в виде записки, посланной с лоцманским вельботом из Фальмута. Там Изабелла говорила о своем прибытии в канал и о надежде в скором времени обнять мать. Изабелла не сообщала никаких подробностей, не зная, дойдет это письмо по назначению или нет.

Между тем письмо попало в руки миссис Ревель за два дня до приезда Изабеллы и миссис Эндербай в Лондон. Миссис Ревель огорчилась; ей представилось, что ее дочь вернулась без одного пенни и будет жить на ее жалкий доход. Она пожаловалась на это Хевесайду, старому другу их семьи, ежедневно посещавшему ее.

Впрочем, надо сказать, что он являлся к ней не из уважения; просто, не имея никакого дела, старый холостяк таким путем убивал ничем не занятое время.

— Только подумайте, Хевесайд, — сказала ему миссис Ревель, лежавшая на диване среди множества подушек, — Изабелла вернулась из Индии! Я только что получила от нее письмо, подписанное ее девичьей фамилией. Ее сестры так хорошо вышли замуж. Она отлично могла поселиться у одной из них. Откуда взяла она денег на возвращение в Лондон? Боже мой, Боже мой, что я буду с ней делать?

— Вы позволите мне прочесть письмо, миссис Ревель? — сказал старик.

— О, конечно. Это просто записка.

Хевесайд прочитал ее.

— Да, в ней немного сказано, миссис Ревель; и ни слова о полковнике, ничего не говорится также, почему она возвращается. Может быть, полковник умер?

— Тогда она могла бы переехать к одной из сестер.

— А может быть, он ей оставил что-нибудь?

— И вы, человек разумный, думаете, что Изабелла не упомянула бы об этом в записке? Немыслимо, мистер Хевесайд!

— Может быть, она хотела удивить вас неожиданностью, миссис Ревель?

— Она и удивила меня, — проговорила мать Изабеллы и откинулась на подушки.

— Ну, миссис Ревель, вы скоро узнаете все, — сказал старик. — Теперь же я прощусь с вами и дня через два приду засвидетельствовать вам почтение,