участвовать в финальном заезде, он повышает ставку. И, если ее принимает победитель прошлого заезда, этот человек может участвовать. Я поставлю пятьдесят косарей, а ты… – он ласково поглаживает нагретый капот моей машины, – поставишь свою красавицу.

– Она стоит больше пятидесяти косарей.

– Баксов.

– По рукам.

Как только мы пожимаем руки, Денис машет кому-то рукой, и через несколько секунд ведущий объявляет, что я буду третьим участником заезда.

– Ты знал, что я соглашусь.

– Ну что-то же привело тебя в нашу скромную обитель через два года после того, как ты спрыгнул, – говорит он, все еще держа меня за руку. – Мне было бы интересно узнать, что именно, и для чего тебе такие бабки, но я не люблю политику, при этом предполагаю, что причина кроется в ней. Так что я просто хочу твою тачку.

– Договорились. Она твоя, если ты меня обойдешь.

И снова это ощущение бурлящей крови, приглушенные звуки двигателей, крик ведущего, которого я слышу даже с закрытыми окнами. И адреналин, который уже просто выплескивается из меня. Последний заезд, из которого я или выйду победителем с кругленькой суммой, или пойду домой пешком, потому что придется отдать даже тачку. Но я сдохну, а к финишу приду первым. Слишком сильно желание развестись и остаться на коне.

Эта гонка отличается от остальных. Если там еще допускались какие-то оплошности или огрехи, то три машины, которые сейчас несутся по треку, управляются людьми, участвовавшими в десятках таких гонок. Мы петляем друг с другом, то пропуская, то снова обгоняя. Это выглядит как автомобильный танец. Словно мы играем друг с другом, а не пытаемся выиграть гонку.

Ближе к финишу начинается серьезная игра, и победитель в ней будет только один. Не знаю, насколько высоки ставки у моих конкурентов, но мои слишком высоки, чтобы я пасовал. На последнем повороте я слегка сбрасываю скорость, чтобы плавно войти в него, а вот Матвей, который весь заезд рвался быть быстрее, наоборот, нажимает на газ. Не знаю, на что он рассчитывал в этой ситуации, но его машину ожидаемо заносит и сметает с трассы в считанные мгновения. Я даже не поворачиваю голову, чтобы посмотреть, что там с ним, потому что последний километр самый важный, а мы с Дэном идем нос к носу.

Я знаю, что, конечно, не соберу с этой гонки два миллиона для Ники, но какую-то часть этой суммы все же покрою, так что овчинка однозначно стоит выделки. Нервы дребезжат, адреналин зашкаливает, потому что ни я, ни Денис не знаем, кто приедет первым. Слишком мы близко, и слишком одинаково идем. Я делаю последний рывок, выжимая из машины последние соки. То же самое делает мой соперник, и мы пересекаем финишную черту. Оба тормозим с заносом, делаем полицейский разворот и возвращаемся к финишной прямой. Открываю окно, чтобы слышать результаты.

Перед глазами уже мелькают черные точки от напряжения, а дыхание сбивается. Тело пробивает током от перегруза, который затапливает вены. Кажется, что сердце сейчас тупо разорвет, так быстро молотит в груди. Наконец ведущий, получив информацию от жюри, объявляет:

– Победителем в последнем заезде становится… – я опускаю голову на руль, потому что на сто процентов уверен, что тот последний рывок перед финишем спас задницу Левицкого, когда ведущий внезапно заканчивает мысль: – С преимуществом в пятнадцать сотых секунды… Наш загадочный Призрачный гонщик!

Я не сразу догоняю, что речь обо мне. Не такой уж я и загадочный или анонимный, но все же я благодарен ведущему, что не заорал во всеуслышанье, что будущий мэр столицы гоняет на нелегальном заезде. Вываливаюсь из тачки на дрожащих ногах. Опустив на нос очки, закуриваю.

– Ты – везучий говнюк, – толкает мне Денис, подходя.

– Скажешь мне это через неделю в моем кабинете в мэрии, – подмигиваю ему.

– Но я все равно хочу твою тачку.

– Когда сможешь ее обойти.

– Ой, да ладно тебе. Мы же оба понимаем, что дело не в тачке, а в прокладке между рулем и сиденьем. Ты и на «Таврии» имеешь все шансы выиграть.

– Не факт.

– Продай мне ее, – внезапно становится серьезным он.

– Я не планировал.

– Я в курсе. Сколько хочешь? Тридцать? Сорок? Пятьдесят косарей?

– Сто, – хмыкнув, выпаливаю я в шутку.

– Идет. Пятьдесят получишь с заезда, сверху даю еще полтинник.

– Ты, блядь, больной? – мои брови взлетают вверх.

– Похоже на то, – он трет затылок. – Завтра привезу тебе деньги. Помой тачку после заезда, хочу прокатиться на чистой.

– Еба-а-ать, – тянет Дава за моим плечом, когда я провожаю взглядом отходящего от меня Дениса. – Кажется, у кого-то незакрытый гештальт. Кстати, психотерапевт обошелся бы ему дешевле. Ты реально продашь тачку?

– А на кой она мне? Я выиграл заезд.

– И ты охереешь, сколько денег поднял.

– Я потом охерею, ладно? Мне надо уехать.

Хлопаю друга по плечу и прыгаю в машину. Завожу двигатель и срываюсь с места. Внезапно я осознал, что должен срочно увидеться с Марьей. Прямо вот до дрожи хочу ее видеть. Сейчас, когда адреналин понемногу сходит на нет, мне нужно… Я, конечно, как благородный рыцарь, пытаюсь убедить себя, что нужно просто обнять ее. Но ни хрена подобного. Мне нужно ее трахнуть. Жоденько и сладко. В идеале, чтоб она кричала, но, скорее всего, это будет происходить у нее дома или в машине, так что крики пока отменяются.

Глава 44

– Алло, – сонный голос врывается в салон автомобиля, когда я мчу по городу.

– Ягодка, я знаю, что ты спишь. Прости, что разбудил тебя, но через минут пятнадцать я буду у тебя.

– Что-то случилось? – спрашивает она, и я слышу, как скрипит ее старенький диван.

– Нет. Просто хочу тебя увидеть. Так хочу, что не могу дождаться утра.

– Ладно, приезжай, – слышу усмешку в ее голосе и сильнее давлю на газ. Мне нужно как можно скорее оказаться рядом с ней. В ней.

– Жди меня, родная.

Отключаю звонок и сосредотачиваюсь на дороге, всеми силами пытаясь игнорировать сумасшествие, творящееся в паху. Там сводит от желания. Член ломит до потемнения в глазах. Надо выдыхать, иначе я же сейчас ее разорву, как только доберусь.

Едва дверь квартиры открывается, я сношу Машку к противоположной стене. Она не успевает даже ахнуть, как я захлопываю ногой дверь, вырубаю свет в прихожей и набрасываюсь на ее рот. Сначала она не отвечает и даже пытается меня оттолкнуть, но я сжимаю ее сочную попку и слегка приподнимаю, чтобы она встала на носочки. Вжимаюсь в нее своим стояком, и за закрытыми веками