Но тут ему закрыл рот Калуга, и у меня появились очень серьезные подозрения насчет Сибири. С этого идиота полкана станется. Твою же мать! Валить, чем быстрее, тем лучше…

Мои опасения насчет плавучести «пепелаца» тоже не оправдались. Транспортер мало того, что не утонул, а достаточно бодро попер по заливу. Тем более, что мелкая волна и ветер никаких препятствий ему не создавали.

Примерно через час мы уже отошли от берега достаточно далеко, и я немного расслабился, как вдруг Петрович слабо охнул:

— Блядь… командир, там… они выскочили как черт из табакерки… быстрые…

Его голос заглушил корабельный ревун, а потом загрохотал усиленный мегафоном голос:

— Эй, на пароходе, глуши топки! Глуши, мать твою, потопим!!!

Грохотнула короткая очередь из пулемета.

— Сука… — выдохнул Калуга.

Судя по всему, даже при всем своем безумии, он понимал, что ничего сделать нельзя. Одна очередь, и наш «пароход» весело булькая пойдет ко дну.

— Глуши…

По крыше застучали ботинки, потом несколько раз в люк стукнули прикладом.

— Открывай люки! Выходи по одному на палубу. Живее, мореманы хреновы. Без оружия, завалим как курей…

— Там посмотрим, что можно сделать… — шепнул Калуга, открыл люк и первым вылез на крышу.

Вторым пошел я.

Открывшаяся картинка прекрасно иллюстрировала все дерьмо, в которое мы вляпались.

К транспортеру подошел катер, из тех, что раньше катали по питерским каналам туристов. Сам по себе он ничего не представлял, а вот пулеметная спарка в носу и крупняк на надстройке очень даже впечатляли. Принадлежность четверых членов команды катера к какой-либо группировке определить не удалось, но вооружены они были до зубов. Да и серьезность намерений не скрывали.

— Мордой в пол, сука, — меня подбили пол колено и уложили лицом вниз. — Не вздумай рыпаться. Следующий пошел…

— О, пацанчик! — хохотнул еще один. — Дите зачем с собой потащили, а, идиоты. О, девка! Сюрпрайз, люблю молоденьких. И еще бабы!!! Тут цветник настоящий. Да не рыпайся, дай подержусь…

— Остынь, Кузя! — осадил еще третий. — Приказано не трогать никого. Кузнец с тебя кожу снимет. Эй, рулевой! Ты пока на месте, сиди за штурвалом смирно. Да не боись, все живы останутся.

Я осторожно повернул голову и напрягся. Сдаваться я не собирался и ждал удобного момента.

Раздалась еще команда.

— Первая порция переходим на наш борт, остальные лежим смирно

Микки вздернули на ноги за шиворот, она протестующе пискнула, заныла и сжалась в комочек.

А потом произошло то, что обычно происходит, когда с моей девчонкой ведут себя грубо.

Все правильно — заточка. Не видит никто в Микки опасности, пока поздно не станет.

Боевик с РПК вдруг сипло вздохнул, недоуменно оглянулся и стал оседать.

Я крутнулся, не вставая, подсек ближайшего ко мне «пирата» под ноги, навалился, вырвал автомат и саданул прикладом в висок.

Но дальше ничего предпринять не успел, потому что гулко бахнули подряд три оглушительных выстрела. Затем простучала короткая очередь — и стало тихо, только гильзы перекатывались по крыше в такт волнам.

Сел и первым делом увидел Юльку со здоровенным револьвером в руке.

— Черт… — она сморщила мордашку. — Вот теперь точно руку вывихнула…

А из живых пиратов остался только тот, которого я удерживал.

Глава 15

Глава 15

Карл и Юля

Карл у Клары украл кораллы.

Ничего путного пленный абордажник рассказать не сумел. Их банда сидела на Котлине, подчинялась Кузнецу — я об этом персонаже не слышал, но Калуга понимающе кивнул — и «обеспечивала» подходы к северной части Питера. Якобы представляя желающим пролезть в город огневую мощь своего дредноута в качестве прикрытия, а фактически — забирая три четверти хабара у тех немногих счастливцев, у кого получалось вернуться к берегу живыми. Ну, или еще как-то «решая вопрос», если добыча оказывалась достаточно ценной. По словам нашего недоделанного пирата, несмотря на такие убогие перспективы, ручеек желающих «раз рискнуть, а потом пить-гулять» не пересыхал. Подходы к «северной столице» по суше представлялись куда более опасными.

Увы, самого интересного — кто дал «наводку» на перехват нашего транспортера — пират сказать не мог, такой информацией с ним никто не делился. Подняли всех спозаранку, велели перехватить некую плывущую мимо посудину, причем и её, и всех на ней в максимально целом виде.

Он повторил эту историю несколько раз, после чего Калуга закономерно решил, что наш трофей свою полезность исчерпал. И решил вопрос в своем привычном стиле — выстрел в голову и за борт. Желания вспомнить про женевскую конвенцию ни у кого не возникло. Не в тех мы условиях. К тому же, повернись все иначе, эти ребята нас бы точно жалеть не стали.

— Товарищ полковник, что с катером делать?

— На дно!

— А может, пусть он буксиром поработает? — предложил Бугров. Хозяйственная душа прапора явно протестовала против разбазаривания ценного имущества. — А то ползем, как вша по пи… подушке.

— Не выйдет по-быстрому! — решительно заявил Петрович. — Даж если там бухта троса найдется, у нас её просто так не закрепить. Это ж научный аппарат, не крейсер какой-нибудь, тут все по-хитрому.

С моей точки зрения транспортер можно было хоть три раза обозвать «научным аппаратом». Но, если в этой штуке не предусмотрена опция «по-быстрому выдернуть из болота», это большая, очень большая ошибка конструкторов. Но Петровичу виднее…

— Тогда давайте хоть трофеи соберем! — не сдавался Бугров. — В грузовом отсеке места хватает…

— Время…

— Время у нас есть! — неожиданно поддержал прапорщика Белый. — Пока этих флибустьеров хватятся, мы уже далеко будем. А стволы и патроны лишними не будут.

Как мне показалось, Калуга поначалу собирался