— Это отчего же так⁈

— А оттого, что ты состоишь в Ордене Падающей Звезды. Который я очень люблю и главу которого сильно уважаю. Аврос вон как болезненно воспринял, что я слинял.

— Так то — ты! Ты — это ого-го! Про тебя уж скоро по всей Руси песни слагать будут. А я — что ж? Да я — тьфу! Он и не заметит.

— Может, заметит, а может, и не заметит. То его проблемы. Но тебя мы будем проводить в официальном порядке.

— А его — что ж, просто так принять можно? — ткнул пальцем в Амвросия Захар.

— Его — можно. Потому что у него глава Ордена — сволочь, предатель и бюрократ, ставящий многочисленные препоны на пути экономического развития индивида.

— Вона как завернул красиво! — восхитился Амвросий. — Я б так не смог. Спишешь слова потом? Уж я Мефодию выскажу.

— Да ну. Он не поймёт нихрена, только нахмурится, будто умный, и начнёт шипеть всякие гадости, — отмахнулся я.

Амвросий заржал:

— Твоя правда! Сразу видать, общался ты с главой нашим.

— Да уж было дело… Ладно, иди сюда. Принимать буду… Блин, стоп, погоди. Тут ведь что-то торжественное сказать нужно.

— Устав нужон, — кивнул Амвросий.

— Устава нет, — вздохнул я. — Копирайтера не нанял пока. Дел дофигища, нихрена не успеваю. Добро бы нейросети были — так ведь и того не завезли. Может, Ползунова озадачить, чтоб из костей тварей вместо полупроводников суперкомпьютер собрал?.. Этот отморозок, по-моему, только обрадуется… Ладно, шутки лесом, обойдёмся пока без устава. Нет времени объяснять, суй руку в пень.

Амвросий сунул. Ничего не произошло. Он выжидающие посмотрел на меня.

— А, — вспомнил я. — Согласен ли ты, Амвросий, вступить в мой Орден Истинного Меча, служить его интересам, защищать Родину и весь мир от тварей?

— Согласен! — громыхнул Амвросий, стараясь хотя бы интонационно обозначить торжественность момента.

Тут же дёрнулся от неожиданной боли, но, опытный охотник, ни одной мимической мышцей не выдал, будто что-то не так. Вскоре достал руку. А я почувствовал его.

Это ощущение было сродни тому, что испытывал по поводу родий. Я же их не видел, никаких логов перед глазами, ничего. Просто чувствовал, например, что сейчас родий у меня — триста восемь. И ровно таким же макаром я осознал, что в Ордене, кроме меня, теперь есть Амвросий.

— Красота! — Амвросий полюбовался двумя мечами на тыльной стороне ладони, потом надел обратно перчатку. — Ну, а теперь чего?

— Теперь — не знаю, как у вас, а у нас принято после удачной охоты в кабак идти отмечать.

— Так пойдём!

— А мне с вами можно? — вклинился Захар.

— Тебе — нет. Сперва добейся аудиенции у Авроса и испроси разрешения на перевод в другой орден.

— Так Аврос, небось, в том же кабаке и будет, куда вы пить пойдёте!

— Маловероятно. Мы в Петербурге отметим.

— Зачем⁈ Тамошний глава же вас найдёт.

— Так на то и расчёт, Захар. На то и…

Я не договорил. Далеко снизу послышался шум, которого я прежде не слышал. Потом зловеще затряслись торчащие из пола две трубы. А ещё прежде, чем Амвросий успел матерно поинтересоваться, что происходит, и не надо ли кого-то уже рубить, из труб в ванну хлынула вода. В две струи. Причём, от одной струи шёл пар.

— Работает? — в башню вдруг ворвался взволнованный Ефим. — Работает! Барин, гляди, работает!

— Ура, — оценил я. — Счастье-то какое, Ефим! Строили-строили и, наконец, построили!

— И не говорите, барин! Вот так чудо!

— А слив-то в итоге куда вывел?

— Слив — в реку. Уж не взыщите, просто вы решить — не решили до сих пор, а попробовать уж больно хотелось.

— Добро, — кивнул я.

В принципе — ненуачё? Если разобраться, то один же хрен в реке все и стирают, и купаются. А ватерклозет я пока ставить не планирую. Так что — отставить ложное чувство вины перед природой. Нормально всё.

— Фигня осталась, Ефим, — сказал я. — Смеситель и кранбуксы.

— Чего говорите?

Я объяснил. Лицо у Ефима вытянулось.

— Ладно, — вздохнул я. — Этим, наверное, Ползунова озадачу. Только уже завтра. Сегодня у них там с Александрой, может, чего срастётся. Если помешаю — потом век себе не прощу.

При помощи троекуровского амулета мы с Амвросием перенеслись к тому самому кабаку, где в первый раз продуктивно пообщались. Вошли внутрь, сели, культурно заказали по кружке.

— Друг, — обратился я к мужику, принёсшему пиво, — сделай, пожалуйста, так, чтобы про то, что мы тут сидим, возле оплота охотников покричали, да погромче.

Я сунул мужику монету.

— Сделаем, — сказал тот, не моргнув глазом. — А вы, простите, кто будете?

— Охотники Владимир Давыдов и Амвросий. Сидим, дескать, тут, напились, как черти, и похваляемся, как хорошо на охоту сходили.

— Считайте, уже сделано.

Столица. Клиентоориентированность уровня «Бог».

— Ну, будем, — поднял я кружку.

Амвросий в ответ поднял свою.

Не успели мы выпить и по половине, как ко мне приблизился знакомый персонаж.

— О! — удивился я. — Неофит! А ты чего — теперь тут, что ли?

— А где ж мне ещё быть, — хмуро отозвался пацан. — Вы мне дело порушили и домой отправили. А зарабатывать надо как-то. Я вот услышал, что Дармидонт про Владимира Давыдова говорит — и дай, думаю, подойду, в глаза посмотреть.

Он испытующе уставился мне в глаза.

— Устыдил, — согласился