На самом деле, когда машина проезжала по Новому приморскому шоссе, законченному всего несколько лет назад, у Сары уже появилось такое ощущение. Она рассматривала карту. Старое шоссе первоначально проходило вдоль границы гор и моря, но новая трасса огибала самые красивые горы на этом острове. В нескольких местах они проезжали по туннелям, многие из которых были построены так хорошо, что сам Детлеф не мог надивиться, глядя на то, как блестяще сработали инженеры.

Детлеф специально сбросил скорость. Он чувствовал себя более свободно за рулем кроссовера «митсубиси», который им с Сарой одолжил Ли Жун-сян. Дорога петляла, время от времени возвращаясь к морю. Когда у них перед глазами в просветах мелькал Тихий океан, он был совершенно не похож на голубой океан, который они ожидали увидеть. По волнам плавал мусор, а угол, под которым от водной глади отражался солнечный свет, был необычно изменчивым. В нескольких местах свет даже переливался радугой, что выглядело на удивление великолепно. Но, приглядевшись к цвету морской воды повнимательнее, можно было заметить ее свинцово-серую тяжесть, без настоящей голубизны. С шоссе иногда была видна железная дорога и проходящие по ней поезда. Вчера во время ужина Ли Жун-сян упомянул, что этот участок железнодорожного полотна может обрушиться из-за того, что грунт вымывается морем. Соответствующие ведомства уже работают над планом переноса железной дороги на горный склон. Видимо, в некоторых местах поезда все равно придется пустить через туннели. Ли Жун-сян также обратился к Детлефу за профессиональным советом, смогут ли строители «пройти» эти горы, и попросил обратить внимание на геологические особенности придорожной местности.

– На данном этапе речь не о технической стороне дела, а скорее, о необходимости. Главное решить, какой остров вам нужен, – ответил Детлеф.

Детлеф и Сара остановились в местечке под названием Чундэ, чтобы взглянуть на знаменитый утес Чистых Вод. Величественный утес, отвесно возвышающийся над морем, которое обрушивает на него всевозможные отходы. Бесчисленные туристы, припарковавшись, глазеют на это с восторженными криками. Сара была глубоко потрясена видом отвесных скал и в то же время удивлена, видя, как эти люди игнорировали то состояние, в котором теперь оказалось побережье. Они смотрели на все как на изумительный вид, любуясь им. Сара раскрыла тонкий, как бумага, ноутбук и нашла в интернете кое-что про этот берег.

У нее было только два дня, чтобы составить краткое впечатление об этом острове. Она заметила, что островитяне уже вполне привыкли дышать таким воздухом, а теперь постепенно привыкают к такому морскому пейзажу. Сара вспомнила, как на многочисленных фотографиях выглядел раньше оригинальный Тихий океан. Прежнего пейзажа не было и в помине. В этот момент Сара неожиданно вспомнила о серии документальных фильмов под названием «Мировые океаны», которую ее отец показывал ей, когда она еще училась в начальной школе.

– Посмотри, вот наш Тихий океан. Потрясающе, правда? – Тогда Сара думала, что у норвежцев есть только Норвежское море. Это море – дар норвежцам от Бога. Учитель географии рассказывал, что, поскольку через него проходит теплое течение Северной Атлантики, Норвежское море является единственным морем в Северном Ледовитом океане, которое может быть судоходным круглый год. «Наше Норвежское море». Сара еще помнила, с каким выражением в глазах учитель географии произносил эти слова. Но ее отец Амундсен называл все моря и океаны «нашими»: «наш Индийский океан», «наш Атлантический океан», «наш Тихий океан».

Отец Сары Амундсен был однофамильцем путешественника и исследователя Амундсена, первопроходца, достигшего Южного полюса, и многие думали, что он страстно любит приключения. Но он часто говорил, когда представлялся, что именно из-за этой фамилии ему пришлось полюбить приключения. Великий Амундсен, носивший то же имя, что и он, впервые исследовал Северо-Западный проход на парусно-моторном шлюпе в 1903–1906 годах, и он открыл эффект магнитных полюсов. Однако Амундсену и в голову не могло прийти, что после 2010 года из-за изменения климата лед и снег постепенно отступят, и Северо-Западный проход будет свободен даже зимой, так что отпадет необходимость уходить на зимовку и ждать таяния льдов. Это все равно что открывать тропические леса Амазонки, а потом наблюдать, как они становятся все меньше и меньше. Хорошо еще, что полярный исследователь Амундсен давно умер и ему не пришлось быть свидетелем всего этого, считал отец Сары.

Отец Сары Амундсен всем сердцем любил океан. Когда он был в самом расцвете сил, то бросил работу архитектора и сменил карьеру, став рыбаком. Так как он слишком часто бывал в море, мать Сары в конце концов набралась смелости, оставила Сару в доме подруги в порту, и уехала. У Сары почти не осталось воспоминаний о ней. После развода Амундсен по-прежнему каждый год выходил в море за мойвой, треской и сельдью, иногда в погоне за уловом ходил даже до западной границы Северной Атлантики. Говорят, что рыбаки открыли Новый Свет раньше Колумба благодаря тому, что они гнались за стаями трески. Просто рыбаки держали это в секрете, чтобы защитить свои рыболовные угодья.

Компаньоны Амундсена не замечали, чтобы он переживал из-за внезапного ухода жены. Он только стал все чаще брать с собой на корабль Сару. Маленькая Сара практически все детство провела в море. Спустя много лет это стало чем-то вроде главной причины, когда речь шла о ее мотивах и способностях стать океанологом.

Раньше Амундсен каждый год устраивал охоту на одного кита. Обычно он выбирал только крупных противников, таких как полосатики или кашалоты. Для него, норвежского рыбака, это было делом чести. Амундсен часто говорил, что большинство людей думают, что норвежское слово Rørhval (рёрхвал, усатый кит) означает «кит со складками на теле», потому что буквально Hval означает кит, а rør означает «складки». Но Амундсен считал такое объяснение ошибочным. Он часто говорил, что rør нужно понимать как rød «красный», потому что, когда брюшные мешки полосатиков открываются, они становятся красными от переполняющей их крови. Следовательно, Rørhval означает «огромный красный кит в синем море». Охота на огромных краснобрюхих китов в синем море превратилась для Амундсена в страсть, которой он не мог сопротивляться.

Несмотря на то что международное сообщество оказывало давление на Норвегию из-за ведения китобойного промысла, Амундсен оставался верен себе. Он часто говорил:

– Я использую традиционный ручной гарпун для охоты на китов, а не гарпунную пушку или гарпун с бомбой. Я борюсь за выживание, неужели и это запрещено? К тому же я охочусь только на одного кита каждый год!

Амундсен использовал старинный способ китовой охоты, изобретенный баскскими мореходами более тысячи лет назад, а позднее усовершенствованный норвежцами. Метод заключается в том, что когда впередсмотрящий видит кита, китобои окружают животное на вельботах и бросают гарпуны в его спину. К гарпунам на веревках привязаны полые тыквы-горлянки, чтобы животное быстрее растратило силы. А когда из дыхала фонтаном забьет кровь, охотники начинают прицельно добивать кита, до тех пор, пока великан не испустит дух.