— Какой еще прием? — спросил я.

— Как это какой? Торжественный прием по случаю нашего открытия, — ответил княжич. — Там столько народа будет… Со всей Империи съедутся.

— Терпеть не могу приемы, — скривился я. — Надо будет оттуда свалить по-быстрому. Скукотища сплошная…

— Тебе легко говорить, а мне как? — спросил Нарышкин. — Батя сказал, что если удеру — потом сильно пожалею. Говорит, что в моем возрасте уже пора потихоньку привыкать к таким посиделкам. Сказал с кем-то меня познакомить хочет…

— А-а… Сочувствую, — сказал я, надеясь, что меня завтра не будет ждать та же плачевная участь, и у нас все-таки получится удрать вместе с Лазаревой и Софьей. Некогда мне по приемам рассиживаться.

Вскоре переключились на другую тему и начали говорить об учебе. Когда дошли до индивидуальных занятий, погрустневший было Лешка вновь начал улыбаться. Понятное дело, его-то Артамонов еще полгода не будет изводить занятиями.

Так, слово за слово, мы и сами не заметили, как приехали на Приозерный бульвар. Как я и предполагал, он был забит молодыми людьми до отказа. Народа было даже больше чем обычно. Шум, гам, смех…

Как только мы вышли из машины, это немного раздражало, но вскоре мы влились в общий поток и перестали обращать внимание на ежеминутные толчки. Ловко лавируя между людьми, мы старались никому не наступать на ноги, ну и сами следили за тем, чтобы нас не раздавили.

Шаг за шагом, мы понемногу продвигались к парку, где собирались отвоевать какой-нибудь столик на свежем воздухе и поесть мороженое. Если наш план сорвется, на крайний случай нас устроит и трава на набережной. Где-где, а там всегда место найдется. Хотя в такие дни и там было достаточно тесно. Особенно, если попытаться отыскать свободное местечко поближе к парку.

Удивительно, но нам повезло. Едва мы успели взять себе несколько порций мороженого, с которыми уже собирались топать к набережной, как вдруг прямо перед нами освободился стол. Да еще какой стол! Достаточно далеко от площадки с живой музыкой, чтобы она не раздражала, и совсем рядом с водой. Разве не прелесть?

Не веря в сказочное везение, мы расселись и начали уплетать мороженое, которое понемногу начинало таять. Нужно было срочно избавляться от нашего холодного лакомства, пока оно совсем не растаяло.

— Ну что, может быть, еще по одному? — спросил Нарышкин, как только мы справились со своей задачей. — Предлагаю на этот раз черничное, что скажете?

Я как раз собирался сказать, что предпочел бы малиновое, как вдруг увидел возле нашего стола какого-то бегемота, который при ближайшем рассмотрении оказался одним из братьев Лизуновых. Кто именно из двух, сказать было сложно, я их пока не научился различать.

— Можно пригласить вашу даму на танец? — спросил он и протянул Софье руку.

Как и сам он, его голос мне тоже не понравился. Такое ощущение, что дверную петлю забыли смазать.

— Она не танцует, — ответил Лешка, в глазах которого мгновенно появился лед.

— Нарышкин, я же не у тебя спрашиваю… — процедил он. — Что за семейка… Вечно лезут куда их не просят…

Так… Похоже праздничный вечер на этом закончился, начинается более мрачная часть…

— Зато более веселая, — сказал Дориан. — Давненько мы с тобой не дрались, мой мальчик. Я уже даже стал забывать, как это делается.

— Алексей прав, у меня нет никакого желания с вами танцевать, — ответила Софья, а моя рука в этот момент невольно потянулась к футляру с мечом.

Это движение не ускользнуло от Лизунова, который бросил на меня вызывающий взгляд, будто подбадривал меня достать меч. В этот момент на плечо бегемота легла чья-то рука, и из-за его спины вышел Шуйский, который появился здесь будто из воздуха. На бледном Мишкином лице, как всегда, играла еле заметная улыбочка, которую мне все время хотелось стереть с его физиономии.

— Что у вас здесь, Федя? — спросил он и тут же сделал удивленное лицо. — А, опять эти двое… Что они, как всегда, хамят?

— Угу, — промычал бегемот.

— Оставь их… — махнул рукой Шуйский и его улыбочка стала чуть шире. — Все-таки они с барышней, а ты ведь приличный человек и не станешь избивать этих наглецов в присутствии дамы.

— Если что, мы можем сходить прогуляться подальше отсюда, а Софья нас здесь пока подождет, — предложил я.

— Софья… — медленно проговорил Мишка, как будто пробовал ее имя на вкус. — Ну да, у тебя же появилась сестричка, о которой я так много слышал. Симпатичная…

В этот момент в моей голове вдруг зашумело. Мне совсем не понравился его тон.

— Держись от нее подальше, Шуйский, — на всякий случай предупредил я его. — Иначе я тебе ноги выдерну.

— Надо же, как страшно, — улыбнулся он. — Ладно, приятного аппетита. Увидимся в школе.

Перед уходом он посмотрел на Воронову и кивнул ей.

— Вот сукин сын! Как же мне хотелось съездить по его наглой роже! — признался я, когда шум в голове немного успокоился. — Он просто вовремя закрыл свой рот…

— Они не такие дураки, чтобы лезть с тобой в открытую драку, — пробурчал Лешка. — Как и со мной, впрочем. Ты разве не понял, что нас просто провоцировали? Теперь жди от них какой-нибудь подлянки…

Вот уроды, испортили такой хороший вечер. Ну ничего, я им еще это припомню.

— Ладно, хрен с ними, с этими козлами, — сказал я и посмотрел на ребят. — Вам какое мороженое брать? Лично я буду малиновое!

— Я никакое не буду, — мрачно ответил Нарышкин. — Вон Дашкова идет, а я ей сказал, что занят сегодня вечером. Хотя… Может быть, оно и к лучшему. У меня как раз настроение для разговора с ней подходящее.

Он встал со своего стула и помахал нам рукой.

— Спокойной ночи, ребята. Увидимся завтра на открытии.

В этот момент я посмотрел на Настю, которую княжич перехватил по пути к нашему столу и поймал на себе ее взгляд. Да… Таким можно убить на месте… Даже несколько раз подряд. Вот только не понятно при чем здесь я?

— Макс, я бы на твоем месте уже давно привык к тому, что во всем и всегда виноват Темников, — усмехнулся Дориан. — Разве может быть иначе?

И то верно… Ну да Бог