— Зачем? — удивился я, — мне казалось мы должны держать народ по возможности в неведении, чтобы не паниковал, а те кому надо и так знают.

— Все всё знают. Не только те кому надо.

— Слухи это слухи, не знание. Могут болтать и думать все что хотят. Я слыхал что обсуждают между собой работяги — одни уверены что вдоль границ лютая мясорубка, и не верят курьерам которые сообщают что все спокойно, а другие — в том числе и курьеры некоторые, не верят что мы вообще хоть с кем-то воюем. Более менее все сходятся на кораблях — знают что они точно были, но даже тут не соглашаются зачем они к нам прибывали и что случилось дальше. Кто-то верит что мы их разбили, другие считают что временно откупились. Мне казалось надо канализировать общественное мнение, корректировать и направлять аккуратно. Я вообще ожидал что еще осенью, когда к нам пожаловали корабли, империи, начнется повальное бегство крестьян. У меня были несколько идей, хотел прийти с ними к тебе. Не ожидал вот такого заявления для масс в лоб.

— В неведении народ надо держать в случае неудачи, — пояснила Агата, — тогда конечно, официально надо молчать а неофициально распространять слух что все хорошо, но мы, если ты вдруг не заметил, одержали великую победу. Такого еще не бывало, чтобы малыми силами разбивали имперскую военную элиту. Мы потеряли тысячу человек разменяв на пять тысяч имперцев.

— У нас потери выше, а у имперцев немного ниже, там не пять к одному получилось…

— Осенние корабли тоже надо считать.

— Ну если только так. Да и то, когда мы атаковали отряды на территории империи там, разумеется, не было стопроцентных потерь личного состава, некоторые отошли.

— Это не важно. Главное, что на нас двинули пять полков спесивых, а мы отбили атаку, даже если где-то и допустили захват населенного пункта, то быстро вернули все обратно. Наши аристократы не могут отпраздновать победу, потому что чувствуют свою непричастность к ней.

— Потерпят.

— Какое-то время да, но если король в военное время не нуждается в своих вассалах, оставив их сидеть по замкам, чтобы под ногами не мешались, то что будет когда война закончится? Может быть, они тогда станут не просто бесполезными, а лишними?

— Думаешь они могут попытаться меня свергнуть? Почему? Если император захватит Альду, вряд ли он ограничится только нашей семьей? Думаю, у него есть свои люди на все самые лакомые кусочки королевства.

— Ну, — улыбнулась Агата, — самые лакомые кусочки королевства в основном наши. Ты же Адд, ты должен знать, что главные рудники принадлежали нашему роду еще до того, как род стал королевским, и сейчас они в ведении не королевства Альда как такового, а рода Адд.

— Да, да, конечно, — я кивнул, но Агата продолжила инструктаж.

Интересно, она уже все поняла или еще тешит себя надеждой, что ее сын просто повредился умом после удара молнии? Я все же склоняюсь к мысли, что поняла, наверное, именно поэтому сестры Артиса едва ли не с первого дня, как я добрался до столицы, перебрались в другой замок.

— И Альда когда-то была не столицей и не Альдой, а просто городом, принадлежащим нашей семье, — продолжала Агата рассказывать то, что Артису, по идее, должно было бы быть и без того известно, — город потому и лишился имени, взяв имя королевства, как компромисс между тогдашними великими лордами.

— Чтобы не раздражать «друзей» чьим городам не повезло стать столицами?

— Верно. Поэтому смена правящей династии может ударить по обычным крестьянам, как минимум поначалу, да и потом, наверное, тоже, но вот лорды, в большей своей массе приспособятся. Кого-то, конечно, имперцы сожрут, кого-то сдвинут, кому-то из имперских может приглянуться территория кого-то из наших, в общем некий передел безусловно будет, но есть шанс что для большей части все закончится хорошо.

— Это риск. Зачем рисковать, если при нашей династии уже установился какой-никакой, но баланс.

— Ты — тоже риск. Император им хотя бы понятен. Привычная модель управления, привычные обязанности, привычные способы обхода законов. Ты — что-то новое и непонятное. Возвышаешь чернь, отдаляешь от себя благородных, вводишь новые проекты, механизмы, вооружение. Того гляди распустишь армию, а потом и лордов как таковых упразднишь или поднимешь налоги взамен ненужной более рыцарской военной повинности. Это не только лишние расходы для лордов, но и снижение влияния.

— Бедные останутся бедными, богатые станут еще богаче, а при них будут сильные, держать для них власть… Как обычно.

— Верно, — согласилась Агата, — говоришь как настоящий король.

— Ладно, — я кивнул, — придумаю им задачу какую-нибудь.

— Я уже подумала над этим, — Агата пролистнула несколько страниц в своей записной книге, и отыскав нужную, вырвала лист.

Я подумал, что надо бы подарить ей записную книгу со страницами на пружине, ей бы наверное понравилось, да и мне такая тетрадь для записей не помешала бы. Надо озадачить цех выпуском пружин, только размер подобрать надо будет под местный формат бумаги.

— Вот, смотри. Здесь, тут и вот тут, сложные участки. Лесистая и скалистая местность, удобных переправ нет, далеко от главных транспортных узлов империи. Шанс что имперцы решат ударить именно оттуда совсем невелик. Есть намного более удобные места.

— Хочешь поставить наших аристократов сторожить пустой амбар?

— Какой амбар?

— Имею в виду, защищать места, на которые точно никто не нападет.

— Верно. Сын графа Трелонда женат на дочери графа Шрадда и если войска первого мы перебросим к родовым землям второго, это не ущемит ничьей гордости, они же родня. Получится, что армии двух родов одной семьи мы временно объединили. Они смогут нести стражу на южных рубежах, местность там скалистая, дороги узкие, проходят между скал. У Шрадда отличные лучники, хорошо дополнят тяжелую пехоту Трелонда.

Я почувствовал, как плыву. Удивительно — я могу удержать в голове строение реактивного репульсора, или вспомнить забытые двадцать лет назад химические опыты, а вот запомнить имена наших лордов хоть убей не получается. Кто где живет, кто на ком женат, кто чем владеет, и у кого родословная длиннее. А ведь все это важно — в военном походе, нередко распределение трофеев зависит от того чей дед двести лет назад быстрее