— Эта зима была чертовски холодной. Но в остальном, да.

— Слишком много лет провел в пустыне? — поддразнила я.

— Наверное.

— Тебе просто нужна одежда потеплее, — если бы он остался, я бы подобрала для него лучший зимний гардероб в округе. — Что тебе больше всего нравится в Куинси? И ты не можешь сказать Фостер, потому что я и так знаю, что он твой любимчик. И ты не можешь сказать секс со мной каждую ночь, потому что, очевидно, он потрясающий. Тебе нужно выбрать любимое занятие, место или что-то в этом роде.

Джаспер открыл рот.

— Э…

— И ты не можешь произнести дом-шалаш.

Он перестал танцевать.

— Может, ты просто скажешь мне, что мне больше всего нравится?

— Гостиница «Элоиза»?

Джаспер усмехнулся, покачав головой.

— Это твое любимое место.

— Я поделюсь им с тобой. Ты должен признать, что оно просто фантастическое.

— Оно просто фантастическое.

— Видишь? Я знала, что это твоё любимое место.

Он сверкнул своими ровными белыми зубами, а его глаза сощурились.

— Ты такой красивый, когда улыбаешься, — я провела пальцем по его нижней губе. — Мне нравится, когда ты улыбаешься.

— Мне тоже нравится, когда ты улыбаешься, — он продолжил наш танец, подстраивая наши движения под медленную мелодию группы. — Следующий вопрос?

— Как ты знаешь, что я собираюсь задать другой вопрос?

— Тебя зовут Элоиза Иден.

Я хихикнула.

— Сколько раз ты был в Италии?

— Три.

— Ты получаешь удовольствие от этой поездки?

— Да.

— Я тоже. Я не ожидала, что мне будет так весело, особенно сегодня.

— Я тоже, ангел, — пробормотал он.

Выкуси, Саманта.

Сегодня вечером было слишком легко притвориться, поддаться иллюзии счастливой супружеской пары. И это казалось таким реальным, что мои надежды выходили за пределы моего контроля. Завтра, когда реальность обрушится на меня, это будет так же мучительно, как похмелье от шампанского, которое, несомненно, у меня будет.

Но… завтра ещё не наступило.

— Сколько…

Появившаяся рядом с нами женщина прервала мой вопрос.

Ее светлые волосы были собраны в пучок. На запястье у нее был изящный букетик из роз. Сходство с Самантой было поразительным. Это, должно быть, ее мать.

— Эшли.

Джаспер остановил наш танец, подвинув меня так, что я оказалась прижатой к нему, а его тело — чуть впереди моего. Как щит.

— Привет, Джаспер.

Эшли улыбнулась, подставляя щеку.

Он поцеловал ее, но его рука, обхватившая мое бедро, оставалась твердой.

— Поздравляю.

— Спасибо.

Она полностью сосредоточилась на нем, ее взгляд даже не скользнул в мою сторону. Очевидно, я не стоила её внимания.

Или представления.

Джаспер тоже не удостоил меня кивком.

Ну, спасибо.

— Очаровательная свадьба, — сказал он. — Хотя, меньшего я и не ожидал.

— Поскольку мне не удалось поучаствовать в организации вашей свадьбы, я полностью посвятила себя этой. К большому разочарованию Саманты.

Улыбка Джаспера была натянутой. Холодной.

— Мы благодарны за приглашение.

— Честно говоря, я не думала, что вы приедете.

Внимание Эшли переключилось на меня. Насмешка на ее лице, открытое презрение — это было то, что эта женщина явно практиковала десятилетиями.

А я-то думала, что мы избежали драмы. Проклятье.

Я улыбнулась шире, наклоняясь к Джасперу и кладя руку ему на живот. Не говори грубостей. Не говори грубостей. Каким-то чудом мне удалось держать рот на замке.

Именно такого приема я ожидала от его родителей, именно к такой конфронтации я была готова. Злобные взгляды. Враждебность. Мы были так близки к тому, чтобы избежать этого сегодня вечером.

— Джаспер, — мужчина хлопнул его по плечу, протягивая руку. — Рад тебя видеть. Я хотел подойти поздороваться раньше, но у меня была напряженная ночь.

— Джон, — Джаспер опустил подбородок. — Поздравляю.

— Спасибо.

Джон не игнорировал меня, и его взгляд был скорее осторожным, чем бессердечным.

— Это моя жена, Элоиза.

Джаспер ослабил хватку, чтобы я могла пожать руку Джону.

— Приятно познакомиться, — солгала я.

— И мне тоже, — Джон продолжал держать меня за руку. — Я не танцевал весь вечер. Могу я вмешаться?

О, нет. Я открыла рот, чтобы возразить, но Джон уже оттеснял Джаспера с дороги, притягивая меня в свои объятия.

Челюсть Джаспера напряглась, но он не стал меня оттаскивать. Вместо этого, когда Эшли подошла, чтобы занять мое место, и подняла руки, приглашая его вести, он стал танцевать с ней.

Вот дерьмо.

Это было неловко.

— Прекрасный вечер, — сказала я.

Как долго длилась эта песня?

— Так и есть, — сказал Джон. — Свадьбы — это всегда отличный повод собрать людей вместе. Мы так давно не видели Джаспера.

— Он просто очень занят. Ему трудно вырваться.

Глаза Джона, такого же мутного цвета, как у его дочери, сузились.

— Из Монтаны.

— Да. Мы там живем.

— И вы работаете в мотеле?

Хотела ли я знать, откуда он узнал обо мне? Неа.

— Я управляю гостиницей моей семьи.

— Гостиничный бизнес — необходимая отрасль.

Он сказал это как настоящий придурок, который презирал тех, кого считал ниже себя по положению.

— Джаспер упоминал, что вы занимаетесь политикой, верно?

Он коротко кивнул мне, как будто был оскорблен тем, что я сменила тему разговора, в то время как он пытался меня задеть.

В паре метров от нас Эшли говорил Джасперу что-то нехорошее, судя по тому, как гневно напряглись мышцы его челюсти.

— Нелегко видеть Джаспера с другой женщиной.

Мой взгляд метнулся к Джону, но я прикусила язык, сдерживая язвительный ответ. Или рассказ о его дочери-изменщице.

— У них нерушимая связь, — сказал он.

— И все же она порвалась, — примерно в то время, когда она взяла в рот член другого мужчины. Я мило улыбнулась. — Так что я вынуждена не согласиться с Вашим мнением.

— Это факт, моя дорогая. Известный каждому в этой комнате.

— Даже Вашему новому зятю? Эх. Бедный парень. Он, должно быть, чувствует себя желанным гостем в вашем доме.

Ноздри Джона раздулись.

— Он, в отличие от тебя, не слеп к реальности.

Мой взгляд скользнул по сторонам, и впервые за этот вечер я заметила пристальный взгляд. Какая-то женщина слишком быстро отвернулась, встретившись со мной взглядом. Неужели люди пялились на меня весь вечер? Жалели меня?

Неужели они видели во мне жалкую замену? Женщину, которая никогда не смогла бы побороться за сердце Джаспера? Не тогда, когда оно принадлежало женщине в белом платье.

Женщине, которую он любил всю свою жизнь.

— Есть причина, по которой ты в Италии, — Джон наклонился ниже, чтобы прошептать мне прямо в ухо. — Джаспер никогда не отпустит Саманту. Он может притворяться, что ему все равно. Он может даже обманывать себя. Но в какой-то момент он поймет, что это фальшь. И тогда ты исчезнешь. Я не