Оставалось лишь одно место, где следовало появиться до вечера. С учётом произошедшего ранее затея была рискованной. Я явилась к королю. Гвардейцы явно не были настроены впускать меня. Но спустя полчаса уговоров, тяжёлых вздохов и сетований, один из солдат то ли смилостивился, то ли просто решил отделаться от назойливой просительницы. Правителю Брандгорда доложили о моём приходе.

После ожидания, показавшегося вечностью, двери кабинета отворились и меня пригласили внутрь. Я присела в глубоком реверансе, не смея поднять глаза.

– Вряд ли ты пришла только для того, чтоб замереть в неудобной позе в Нашем кабинете, – вздохнул Дарин, изображая скуку, но в его голосе угадывался интерес.

– Ваше Величество, – я застыла в реверансе ещё на несколько секунд, – смиренно прошу вас простить мою недавнюю выходку. Когда так долго находишься в обществе Вашей Светлости, волей-неволей слепнешь. Гордыня затмила мой разум и я, простая травница, в компании сильных мира сего невесть что о себе возомнила. Простите!

Устремлённый в пол взгляд, скрыл неискренность слов. Король забарабанил пальцами по столу, заставив меня понервничать.

– Мы рады, что ты всё осознала, девочка. Жаль, что Авин решил выдворить тебя из дворца. Твоё искусство славно послужило Нам, но сама понимаешь, гордыня была непозволительна! Содеянного не воротишь, решение не изменить.

В словах монарха скользило неподдельное сожаление. Мне даже стало совестно за собственную неискренность. Низкий поклон отставил незамеченным то, как краска прилила к лицу.

– Понимаю, Ваше Величество, я сама виновата. Во дворце прошло самое волшебное время моей жизни. Я благодарна вам и принцу за радушие и бесценный опыт.

Правитель не на шутку расчувствовалось от услышанного. Он встал, подошёл ближе и взял меня за руки:

– Спасибо, что спасла! Я в долгу перед тобой, девочка, – наклонившись к самому уху, Дарин шепнул: – Если выбирать из вас двоих, я предпочёл бы тебя. Я король огромной страны, но над сердцем сына даже у меня нет власти! Авин влюблён… Надеюсь, она окажется похожа на тебя не только миловидным личиком!

Настала моя очередь растрогаться. Дарин – истинный король! Вряд ли принц будет таким же. Юноша волновался, что отец не успел чему-то его научить, но житейскую мудрость не передашь по наследству, как титул.

В комнату я возвращалась в нетерпении. После разговора с королём особенно хотелось верить, что альраун найдёт что-нибудь, разоблачающее самозванку, и это позволит мне остаться. Пусть даже не в качестве принцессы, а лишь придворной лекаршей.

Ждать возвращения фамильяра пришлось недолго. Одного взгляда на угрюмою мордочку питомца хватило, чтоб все мои чаяния растаяли.

– Ничего? – только и сумела выдавить я.

Вальдар покачал головой.

– Му-р-тная мурзавка, – подытожил он.

– Значит, ничего! Предположим, что помыслы Элиаль чисты и она просто влюблена в принца…

Судя по дружному вздоху, эту мысль мы с альрауном отмели единодушно.

Закат за окном давно сменили первые звёзды, а наше расследование не продвинулось и на мышиный хвост. Первый из отведённых дней подошёл к концу.

Заклинание никак не даётся. Я тренируюсь уже несколько часов. Раз за разом рисую магический круг. Ошибаюсь. Вытираю его с пола мокрой тряпкой. Застирываю ткань в ледяной воде. Я давно умею подогревать её, но отец запрещает это. Он говорит, что холод дисциплинирует, что так я быстрее добьюсь результата. Но ничего не выходит, а руки уже покрылись цыпками и болят. Сую треснувший палец в рот. Ранка пустяковая, но кровоточит и не даёт нормально сгибать сустав.

Беру мел и снова начинаю вычерчивать круг. Закончив, распрямляю спину и ненароком выглядываю в окно. Снег кружится крупными хлопьями. Намело высоченные сугробы. Все деревья укрыты белым покровом. Воцарилась зимняя сказка.

Вижу, как знакомые ребята строят ледяной форт и перебрасываются снежками. Соседские дети – брат с сестрой – лепят целую армию снеговиков. Больше всего на свете мне хочется туда, к ним. Больше всего на свете мне нужно, чтоб получилось это заклинание.

– Опять прохлаждаешься?

Отшатнувшись от окна, боюсь повернуться к отцу лицом. Слышу это по голосу, он в гневе.

– Ты ничтожество! В твоём возрасте я уже мог управлять стихией, а ты до сих пор круг ровно нарисовать не в состоянии.

Злость перерастает в тихую ярость. Отец не кричит, почти шепчет. В таком состоянии он страшен и даже опасен. Медленно разворачиваюсь, стараясь не провоцировать агрессию. Носком сапога отец затирает магические символы, втаптывает в пол работу нескольких часов.

– Прости! Я всё вытру и переделаю, – выпаливаю я, бросаясь к вёдру с водой и тряпке.

Ударом ноги отец отбрасывает ведро. Ледяная вода окатывает меня с ног до головы. Дрожу не от холода – от страха. Отец уже подле меня, заносит руку для удара. Зажмуриваюсь и втягиваю голову в плечи.

– Элиас!

Мама хватает меня и сжимает в объятиях. Слышу звук удара, но не чувствую боли. Резко открыв глаза, вижу одинокую слезу, дрожащую на маминой щеке. Как раз на том месте, где расплывается алыми разводами будущий синяк.

– Ты нарушил данное слово, Элиас! Нашей сделке конец!

Мама говорит едва слышно, но я вижу, как гнев в глазах отца сменяется ужасом. Она поворачивается ко мне, обнимает крепче.

– Помни, я всегда буду тебя любить! Прости! Тебе там нет места, не сейчас…

Я не понимаю. Прижимаюсь сильнее, но словно проваливаюсь в туман. Там, где только что были ласковые руки, лишь облачко пара, как то, что вырывается изо рта на морозе.

Мама ушла! Растаяла в воздухе. В комнате только я, отец и его всепоглощающая ненависть, ставшая почти осязаемой.

Бегу к окну, но мамы на улице нет. Путь к двери преграждает отец. Я в ловушке! В стекле отражается испуганное лицо мальчика, обрамлённое снежно-белыми волосами – моё лицо.

Отец бросается ко мне:

– Алестат!

Просыпаюсь от собственного отчаянного крика.

Алестат! Этот несчастный ребёнок, так часто приходящий ко мне во сне, это холодный и самоуверенный верховный маг. Уже бывший.

Что, если в тот момент, когда я проникла в мысли чародея, часть его воспоминаний просочилась ко мне? Я содрогнулась. Вот, значит, каким было твоё детство, злой волшебник. Тогда понятно, почему ты вырос… таким.

Я резко встала с кровати. Не время залёживаться! Пусть даже неизвестно, представится ли ещё возможность поваляться в тёплой постели. Потянувшись до хруста в суставах, сбросила последние остатки сонливости. Вальдар продолжил лежать на одеяле пузом кверху, не обращая внимания на мои метания по комнате.