Мохнатые, что вы на него смотрите? Грохните его под камеры, чтобы больше не повадно было. Вот только мохнатые вели себя как-то странно — не было их привычной агрессивности и, если бы я не сталкивался с ними раньше, решил бы, что они безобидны. Чем они занимались, было сложно сказать: они как-то странно косились на профессора и иногда порыкивали, но не пытались его прикончить.

Всё изменилось с появлением троих мохнатых на многоножках. Они выглядели явно крупнее большинства лохматых, собравшихся вокруг профессора. Эти трое мохнатых подъехали и остановились. Оценивающе осмотрели на профессора, после чего спрыгнули со своих многоножек. Когда они приблизились к профессору, окружившие профессора мохнатые расступились, пропустив этих троих к профессору. Эти трое точно воины — решил я для себя. Оружия на них надето больше, чем на любом из мохнатых, и у каждого, в дополнение к холодному оружию, висело по плазменному ружью. Вот теперь точно профессор доигрался. Эти мохнатые вначале подошли к профессору, понюхали его, после чего двое подхватили и потащили дальше.

«И зачем вы его туда потащили? Неужели сложно было здесь прикончить? Мне ведь нужна видеофиксация!»

«Двигайся за нами», — пришло на нейросеть сообщение от профессора.

«Зачем? Вас всё равно прикончат».

Ответа не последовало. Я запустил двигатели и посмотрел на индикатор заряда батарей — двадцать четыре процента. Должно хватить впритык и только на обратную дорогу, если не придётся буксовать где-нибудь. Вперёд или назад? Самым разумным было разворачиваться и уезжать, пока мохнатые заняты профессором, но вот без подтверждения его смерти я не мог уехать. Пришлось включить «движение вперёд», и бронетранспортёр медленно пополз за толпой мохнатых, потерявших интерес к бронетранспортёру.

Ехать пришлось недалеко, и вскоре бронетранспортёр выполз на большую поляну. Впрочем, поляной в обычном понимании этого слова — это было назвать сложно. Просто открытое пространство на земле, заросшее пожухлой травой, которую или вытоптали, или выкосили. По ней в разных направлениях передвигались мохнатые: кто-то пешком, кто-то верхом на многоножках. Сложно сказать, сколько их здесь, но однозначно больше сотни. Ещё больше мохнатых передвигались по лианам. Лианы причудливо переплетались над поляной, образуя местами сложные и огромные сплетения. По этим сплетениям лиан передвигались мохнатые, в большинстве своём, на многоножках.

Во многих местах было узко и образовывались приличного размера пробки. Какого-то упорядоченного движения у мохнатых не просматривалось, и поэтому сложно понять, по какому принципу одни мохнатые уступают дорогу другим мохнатым. Ещё выше находились их домики. Внешне они напоминали шары, закреплённые на ветке. Состояли эти шары, как мне показалось, из множества небольших проросших веток и составляли теперь единое целое с лианой, на которой были закреплены. Эти домики крепились на боковых лианах, отходящих от основных потоков движения. Судя по всему, в этих тёмно-зелёных шариках жили местные мохнатые. Размеры поселения сложно оценить — густая листва, окружающая поселение, скрывала многое.

Профессора притащили в середину поляны и там отпустили; мне его хорошо было видно, он на две головы был выше большинства мохнатых, окруживших его. К нему я не поехал, остановился на краю поляны и обычных джунглей и отсюда наблюдал за происходящим. Какое-то время ничего не происходило. Пока с лиан на землю не спустились больше десятка мохнатых, они сильно походили на родственников троих, что увели профессора, такие же крепкие и высокие. Перед ними большинство мохнатых опасливо отошли назад, освободив окружающее пространство вокруг профессора. Теперь точно профессор доигрался. Сейчас они его прикончат, но и после этого мохнатые не торопились прикончить профессора. Сложно судить, что происходит, но общение между профессором и мохнатыми происходило однозначно. О чём они общались — трудно понять по мордам мохнатых, а лица профессора я не видел.

У меня возникло желание послушать. Для этого я осторожно снял пси защиту, но услышал только непонятное щёлканье на пси уровне. Ничего другого не услышал и выставил защиту обратно.

Глава 27

— Блез, мне нужна твоя помощь! — пришло сообщение профессора.

— Сейчас открою огонь, сразу срывайтесь и бегите ко мне. Постараюсь вас не подстрелить. Шанс добежать до меня небольшой, но вы сами сделали этот выбор.

— Не вздумай открывать огонь! Мы тогда сразу оба погибнем!

— Больше я для вас ничего не могу сделать.

— Можешь, они вызывают нас на поединок.

— Нас?

— Именно нас. Я сказал им, что ты великий воин, и убьёшь любого из них голыми руками.

— Так это не они нас, это вы их вызвали на поединок и почему вы решаете за меня?

— По-другому не получалось, они агрессивно настроены. Ты не забыл, что я старший у нас?

— В уставе флота есть пункт двадцать один, подпункт четыре, и в нём сказано: если командир ведёт себя безрассудно, то подчинённый вправе не выполнять его приказы, а также арестовать его. Профессор, я использую данный пункт устава. Вы ведёте себя крайне неразумно!

— Блез, ты решил бросить меня здесь? Мне нужна твоя помощь, или они сейчас прикончат меня! Помоги…

— Они убьют нас обоих после поединка. Их слишком много.

— Нет, это священный поединок, нас никто не тронет после него.

— Наверно, это самая большая глупость в моей жизни, — «и, скорей всего, последняя», — добавил про себя, выбираясь из бронетранспортёра и направляясь к профессору.

Что произошло, я не понял, но двигатели бронетранспортёра неожиданно и по непонятной причине заглохли. Экспресс-диагностика не выявила никаких неисправностей, но двигатели категорически отказывались запускаться вновь. Судя по всему, это был оставленный подарок от Оланы. Заниматься поиском проблемы здесь под взглядами мохнатых — нереально. Оставалось только бросить бронетранспортёр с профессором здесь и уходить на своих двоих обратно или выходить на поединок. Шансы уйти от мохнатых на своих двоих и без оружия мне казались не особо высокими. Да и при таком выборе я всегда выбирал драку. Вот и здесь решил не изменять этому принципу и направился к профессору. Всё увеличивающаяся толпа мохнатых расступилась и пропустила меня внутрь.

— Я рад, что ты не бросил меня, — сказал вслух профессор, когда я приблизился.

— Ты просто представить не можешь, как я этому рад, — ответил ему. — Ну и где наш противник?

— Противники. Они сейчас решают, кто выйдет против нас.

— Нас?

— Ну да. Двое с их стороны, и мы тоже вдвоём.

—