Темнота постепенно рассеивалась. То тут, то там появлялись одинокие прохожие. Влада зевнула, прикрыв рот ладошкой. Они выехали на центральный проспект. Глеб следил за адресом по навигатору, и вскоре автомобиль затормозил, проехав внутрь арки старинного каменного дома, выстроенного в форме круга.

— Посидишь? — Глеб проверил наличие конверта во внутреннем кармане.

— Нет, я пойду с тобой, — решительно заявила Влада.

Губы Глеба дрогнули в улыбке. Они синхронно вышли и посмотрели друг на друга.

— Какой подъезд? — Влада бросила взгляд на ближайшую к ней дверь. Номеров не было — лишь кнопочные панели вызова и гнездо для магнитного ключа.

— Вон такси стоит, — махнул рукой Глеб, указывая на красную иномарку. — Сейчас клиент выйдет, и спросим у него. — Он двинулся к машине, а Влада торопливо засеменила рядом.

Ее немного потряхивало то ли от холода, то ли от пережитого. Мозг уже согласился со здравым смыслом и перестал запускать череду хаотичных кошмарных образов, но внутри все еще неприятно кололо. К тому же болели мышцы — как будто она все-таки немного потянула их, когда била Бархатова шиной.

Когда они поравнялись с такси, дверь подъезда открылась, и невзрачный щуплый мужчина в сером пальто показался на пороге. Увидев Глеба и Владу, он остановился, придерживая дверь. Обвел их цепким взглядом, затем перевел его на такси.

— Извините, вы не подскажете, где здесь квартира… — Глеб сунул руку за пазуху, и Влада вдруг заметила, что мужчина в пальто дернулся и сделал шаг назад. Затем, приглядевшись к Глебу, он стремительно спустился по ступеням.

— Вы опоздали, — заметил он.

Влада увидела в его руке небольшой кейс, соединенный с запястьем стальной цепочкой.

— Простите? — притормозил Глеб.

— Кирилл Андреевич указал точное время, когда вы должны были появиться.

— Да, я понимаю. Но у меня возникли непредвиденные обстоятельства.

Влада остановилась в паре метров от них и наблюдала эту сцену с полным непониманием происходящего. Глеб молчал, держа плотный конверт в руках.

Мужчина с кейсом открыл пассажирскую дверь, но в самый последний момент, передумав, повернулся к Глебу:

— Что он просил мне передать?

— Я должен убедиться, что вы — это именно то человек, который мне нужен.

Невзрачный усмехнулся и показал водителю такси знак в виде раскрытой ладони, имея в виду пять минут.

— Хорошо, пойдемте, — сказал он Глебу.

Теперь Глеб повернулся к Владе:

— Я скоро.

Глеб и его собеседник поднялись на крыльцо подъезда, а затем скрылись за дверью.

Влада прочертила ногой полукруг в снегу и прислушалась к себе.

«Что будет потом, когда все закончится?»

Внутри тягуче отозвалось нежеланием возвращаться к прошлой жизни. Вот так сразу, как будто она еще пыталась торговаться сама с собой. Все неминуемо вело к тому, чтобы начать жить заново, с чистого листа. И она уже знала, что это будет нелегко, но в то же время искренне верила в собственные силы.

Как и обещал, Глеб появился довольно скоро. Мужчина вышел следом и, не прощаясь, склонился над окном водителя такси. Глеб выглядел озадаченным, даже обеспокоенным. Мотнул головой, увидев Владу.

— Все нормально? — она поспешила к нему и обняла за плечи. — Ты такой бледный… Кто этот человек?

— Пойдем отсюда, — он крепко сжал ее руку.

Уже в машине, когда они выехали в противоположную арку и встали на обочине, Глеб повернулся. Несколько минут молча смотрел на нее, но Влада не испытывала неловкости, скорее легкую невесомость. Пожалуй, могла бы так сидеть и смотреть в его карие глаза сколько угодно времени. Она прикусывала внутреннюю часть нижней губы, ощущая, как по телу расползается непривычная слабость. Ей было хорошо и спокойно рядом с Глебом. Единственное, о чем она сейчас сожалела, так это о тех апельсинах, которые он купил для нее на рынке. И которые так и остались лежать в доме Бархатова, источая теплый радостный аромат.

— Ты…

— Ты…

Они заговорили хором в один момент и тут же оба смолкли. Влада коротко вздохнула, опустив глаза, и стала разглядывать свои руки.

«Глупая пеструшка».

Так называла ее бабушка, имея в виду бесхитростность и предсказуемость, свойственную курице. Как же она была права! Только курица может так легко попасть в ощип. Вот и Влада побежала, понеслась за золотым зерном вместо того, чтобы подумать о том, что же на самом деле хочет.

— Он мне очень нравился — Бархатов… — начала она. — Я думала, что… — качнула головой и облизала губы. — Просто хотела, чтобы…

Глеб протянул руку и отвел упавшую прядь от ее лица. Влада вскинула на него увлажнившиеся глаза и еле заметно прижалась к ребру ладони. Глеб руку не убрал, задержал ее у виска, затем раскрыл и, легко касаясь, провел вдоль щеки. Крупная слеза скатилась из-под ресниц Влады и, задержавшись на подбородке, скользнула и впиталась в край его рукава. Следующая пробежала еще быстрее, а затем исчезла в уголке рта.

Глеб стремительно наклонился и прижался губами к ее губам, вырвав удивленно-восхищенный вздох. Поцелуй получился легким, немного скомканным, но сердце Влады забилось так сильно и благодарно, как не билось никогда до этого. Она обхватила Глеба за затылок и притянула ближе, зарываясь в промежуток между его ухом и шеей и вдыхая его запах.

— Я не знаю, почему… — прошептала она. — Но мне так стыдно и больно, что просто хочется умереть! И я не понимаю, что делать дальше. Как поступить правильно…

— У тебя все получится, — сказал Глеб ей на ухо, — просто поверь мне на слово. — Влада замерла, прислушиваясь к его словам. — Ты гораздо сильнее, чем думаешь. Просто некоторым надо сначала умереть, чтобы начать жить…