в яму, а там булыжники мокрые, ногу подвернул, да так что ступить не могу только ползти. Эти четверо меня мигом нашли, идут смеются. Я в них пистолетом кинул, а они ржут ещё громче. Знают же суки, что успеют уйти. Я шарю по карманам, ничего не осталось. Вот уж куда более возмутительная ситуация была, нарочно не придумаешь.

— И как же ты выбрался? До речки всё-таки добрался? — спросила Кобра, увлечённая моим рассказом.

— Ты не поверишь. Там куда я ногой угодил и чуть не сломал её. Между двумя камнями граната лежала. Откуда она там оказалась, ума не приложу. И ведь, что интересно, не было её там. Точно помню, как ногу пытался достать. А тут фашисты эти идут, все рядышком, не спеша ржут как лошади. На своём талдычат. Я им и подкинул гостинец. Двух наповал, один без ноги, а четвёртый с кишками наружу пополз от меня подальше. Перехотел значит со мной знакомится. А тут и свои подоспели.

— Интересная история, только сейчас помощи нет и не предвидится. И двинуться мы не можем, — сказал Череп.

— Да, телепортация не работает, — с сожалением сказала Кобра.

— Ты видела, они палкой какой-то орудовали, видимо она и открывает наручники. Хитрые, без ключа не откроешь, — покачала головой Плакса. — Вот ведь сон в руку. Точно, как на меня Боров ошейник надел.

— А он там… к тебе не приставал? — уточнил папаша Кац.

— Хотел, но после того, как я сказал, что у меня теперь новый герой-любовник, то взбесился и забил ногами.

— О да! Перфоратор, — вспомнила Кобра.

— Был Перфоратор, да весь вышел, — поддакнула Лиана. — Теперь, старичок, только по талонам будешь получать имплант. Два раза в месяц и то, если будешь себя хорошо везти. — И заржала как лошадь, я тоже не выдержал и засмеялся, а потом и все остальные включая самого Перфоратора. А через несколько минут к нам пожаловали нейроманты. Поставили меня на ноги и подталкивая в спину повели вон из подвала. Вы спросите, почему я их всех там не отметелил? Ну да была такая мыслишка, только вот наручники помешали. На ногах они вообще себя странно вели. Растягивались, если только я медленно и плавно переставлял ноги. В противном случае я не мог сделать и шагу. Вот так мы добрались до лестницы, я «плыл» по полу со скованным впереди руками в окружении заботливых санитаров. Трое из четырёх накинули обратно белые халаты на чёрные плащи. Видимо из соображений гигиены. Я бы с удовольствием посмеялся над ними из-за их внешнего вида, напомнившего мне инопланетян из фильма «Москва-Кассиопея», но с этими ребятами было бесполезно шутить. Стальной ёжик на голове нейромантов был реже чем у тех из фильма, но смотрелся также угрожающе. А как ведь было здорово когда-то. Лиана показывала мне фильмы, пропущенные мною за десятилетия, разделявшие нас. Как мы с ней грабанули магазин, забрав оттуда почти все кассеты. Меня вывели наружу по короткой лестнице, и мы сразу оказались в лаборатории. Или пыточной, смотря с какой стороны смотреть. Меня опять прикрепили к высокой пластине, стоявшей вертикально, после чего она заняла горизонтальное положение повернувшись на шарнирах.

Я огляделся. Лаборатория нейромантов находилась выше уровня земли, но всё в таком же мрачном месте. Здесь правда были мощные лампы у меня над головой, но пока они были выключены. Сейчас вокруг меня деловито суетились нейроманты в белых халатах, а четвёртый, по всей видимости их начальник, молча наблюдал. Я почувствовал резкую боль в правой руке. Один из нейромантов воткнул мне в локтевую вену толстенную иглу, нимало не заботясь о моём здоровье. По прозрачной трубке вниз побежала моя кровь, противно булькая в стеклянную колбу литра на три. Я вспомнил Плаксу и внутренне содрогнулся, интересно что чувствовала она и все остальные вместе с ней. Судя по тому, что нейроманты собирались поставить такую же трубку на бедренную артерию, жить мне оставалось совсем недолго. После того как я останусь без крови, они наверняка начнут меня препарировать, выделяя нужные им гены или то, о чём там говорил Вий. А в бункерах погорюют с неделю и вскоре забудут, что была такая группа Лесника. В первый раз что ли?

Я посмотрел вниз и увидел, что эти твари нацедили с меня уже пол-литра. В голове начало шуметь, в Улье правда легче переносилась потерю крови, но больше её от этого не становилось. Ещё минут десять и меня можно будет скинуть под стол. Не паниковать! Привязали меня к столу уже не силовыми наручниками, а просто широкими металлизированными лентами. Порвать? Можно попробовать. Две держали за лодыжки, но это фигня. Ещё две за предплечья и одна опоясывал грудь. Я напрягся, пробуя как крепко они меня держат. Ноги, это отдельная тема, ленту я разорву руками, когда доберусь до них. Правая рука вообще неплотно пристёгнута. Оно и понятно, иначе как с меня качать кровь, если пережать её. С левой сложнее, но всё равно решаемо. Осталось понять, как разорвать ленту, державшую меня за грудь. Рвануться? Это какой же импульс должен быть, чтобы порвать её, нет не получится. Выдернуть правую руку и потом уже… Стоп! Силовых наручников нет, а что насчёт дара? Работает или как.

Три нейроманта стоят рядом со мной, но это техники, они не опасны. Четвёртый, вот скотина лысая, так и сверлит меня своим взглядом. Рыцарь. Опасен. Главное, чтобы не забил тревогу раньше времени. Я сейчас с голыми руками и без импланта. Дар мой, от силы чуть больше минуты продержится. Надо разорвать бинты эти проклятые и снести башку рыцарю… чем? Да вот хотя бы этой железякой. Но надо решаться, силы покидают меня вместе с кровью. Да, и это всё при условии, что сработает дар. Иначе… даже думать не хочу. Перед глазами возникла рожа ухмыляющегося фашиста, идущего ко мне тогда в яме. Ну держись, сука. «Одер».

Сработало! Это была моя первая мысль. Я тут же заметил, как нейроманты замерли вокруг меня. Рыцарь по-прежнему пялился, но пока не двигался с места, значит не заметил ещё. То, что он мог противостоять мне под моим даром я знал. Хотя сейчас, да ещё после белой жемчужины, я бы сам побоялся к себе подходить! Потом, давай-ка сперва освободимся. Как и планировал, первой я выдернул правую руку, она легко вышла из ослабленного бинта, игла выскочила, кровь потекла по коже. Какая