Шрифт:
Закладка:
Выбиралась из кареты неторопливо, впервые пожалев, что сейчас на небе ни облачка и солнце не по-осеннему жаркое, а другой причины отказать в разговоре не нашлось. Но как бы я ни медлила, все же пришлось, натянув улыбку, поприветствовать ожидающего меня у ворот «папеньку»:
— Добрый день, мсье Орман.
— Хм… добрый день, Делия, — скривился новоявленный отец, было заметно, что он надеялся услышать от меня «папа», но как по мне — странное ожидание.
— В моем доме всё ещё ремонт, я готовлюсь к празднованию дня рождения, так что извините, но пригласить вас я не могу.
— Какие могут быть между родными неловкости, — отмахнулся мсье Орман, явно желая наведаться в мое поместье, но я упорно не хотела подпускать его близко к своей семье.
— Я полагаю, вы хотели поговорить со мной, погода чудесная, может прогуляемся?
— Твой секретарь будет с нами?
— Кип всегда рядом со мной, с некоторых пор я беспокоюсь о своей безопасности, — ответила, успев увидеть едва заметное дерганье носом, будто в воздухе потянуло неприятным запахом.
— Я хотел тебе рассказать о маме и о нас, полагаю, это личное, и твоему секретарю не стоит это слышать… да и тебе рядом со мной нечего опасаться.
Упираться и продолжать настаивать на своем было бы с моей стороны недальновидно. И Орман прав, по крайней мере сейчас он мне ничего не сделает, но всё же я буду держаться от «папеньки» на расстоянии, в моей памяти всё ещё свежи воспоминания о свекрови, которая уколола меня какой-то дрянью.
— Конечно, — выдавила из себя, натянуто улыбнувшись, и первой направилась к тропинке.
— Мы познакомились на балу, — начал Орман, стоило нам отойти от ворот метров на десять, — она была самой красивой, умной и веселой… она привлекала к себе внимание всех мужчин, и я тоже не смог устоять перед ее очарованием. После бала мы не виделись несколько недель я думал, с ума сойду от тоски. Как я бежал на встречу к ней, Делия… мы были молоды, влюблены и не думали о последствиях. В тот день я пришел к отцу сказать, что люблю и хочу жениться, он… твой дед был жестоким, властным человеком и не терпел неповиновения…
Мсье Орман замолчал, невидяще уставившись перед собой. Мы давно остановились у небольшого куста с облетевшей листвой. После трёхдневного беспрерывного проливного дождя под ногами противно хлюпало, а на ботинки налипло столько грязи, что они едва поднимались от тяжести.
Слушая грустную историю о любви в исполнении мсье Ормана, я почему-то была уверена, что всё это было ложью. Все эти красивые слова, печальные вздохи и отсутствующий взгляд казались мне притворством. Невольно отметив в себе некий цинизм к чужим чувствам, мне отчего-то стало немного страшно. Решив подумать над неприятным открытием позже, я поторопила продолжить:
— Ваш отец не позволил жениться на моей маме?
— Он отослал меня из Вирдании на год. Когда я вернулся, Винтер была замужем за Алтоном, нашим счетоводом. Отец, узнав, что твоя мама в положении и ребенок мой, быстро организовал их свадьбу… Твой дед не хотел, чтобы об этом узнали наши знакомые, он подкупил Алтона. Передал часть нашей земли в Ранье молодой семье, попросил его величество наградить Алтона Рейна титулом и выслал их подальше от столицы.
— Ясно, но вы приезжали?
— Да, отец попытался от меня скрыть сведения, но я нашел свою любимую. И приезжал к Винтер так часто, как мог. Видел тебя… ты росла очень умной и послушной девочкой.
— Кхм… — ухо царапнуло брошенное вскользь слово «послушная», но раз я взялась выяснить у «папеньки» подробности, пришлось терпеть, — а как ваше появление воспринимал Алтон Рейн?
— Он знал, что я и Винтер любим друг друга, и уезжал из поместья. Алтон, имея деньги моего отца, исполнил свою мечту — отправился в путешествие. Он был лишь ширмой, Делия, твой отец — я.
— А родители мамы? Где они? — не стала спорить, кто на самом деле был отцом Дель. Из воспоминаний девушки, Алтон был любящим, заботливым человеком и да, часто отсутствовал, но всегда, когда был в поместье, каждую минуту проводил с малышкой Дель. А вот мсье Ормана, как я ни пыталась, не могла вспомнить. Нет, туманный образ какого-то незнакомца всплывал в памяти, но и только.
— Ее растила тетка, родители умерли от болезни… многих тогда унесла эта страшная эпидемия. Сестёр и братьев у Винтер не было, а тетка была одинокой и вот уже десять лет как почила.
— Десять, а до этого? Почему не виделась со своей, получается, единственной родственницей?
— Мадам Жослин была очень строгих правил и отказалась от племянницы, узнав о ее положении, — поморщился мужчина, якобы не одобряя поступок тетки.
— А другие? Дальние родственники?
— Я понимаю, Делия, твое желание найти родных, но у тебя, кроме меня, никого нет, — печально вздохнул мсье Орман, ласково мне улыбнувшись, — у меня тоже никого. Моя навязанная отцом жена так и не смогла родить мне сына — наследника и продолжателя рода Орман. Пять выкидышей… она была слабой и болезненной женщиной, шестой Адель не пережила. Больше я не женился, вернувшись в Вирданию, поспешил к Винтер, но узнал, что моя любимая погибла вместе с Алтоном, ты вышла замуж за Фрэнка, родила мне внука и заболела. Сефтон отвез меня к тебе, ты никого не узнавала… Делия, я пробыл с тобой несколько дней, но ты так и не пришла в себя. Забрать в столицу я тебя тоже не мог, ты бы не перенесла дорогу, и я надеялся, что тебе станет лучше, так и вышло.
— Это случилось не благодаря мсье Сефтону, — проговорила, посмотрев прямо в глаза мужчине.
— Делия… я потребовал объяснения. Доуман дал мне микстуру, которой поили тебя, несколько часов назад пришёл ответ от лекаря. Она безопасна, ей невозможно убить… Делия, Сефтон желает тебе и твоему сыну только добра. Он был лучшим другом твоего отца и частым гостем в вашем доме. В тебе говорит обида… я знаю, что это такое, когда мы молоды, поддаемся чувствам и многое не видим, — мягко проговорил мсье Орман, снисходительно улыбаясь.
И как же было сложно сдержать себя и не послать Ормана с его добрым Доуманом куда подальше. Заставить себя слушать этот бред, выуживать из потока лживых слов важное для себя. Но я терпеливо слушала, запоминала и ждала…
— Я много раз приезжал в Ранье, когда ты лечилась в Диншопе, — продолжил лить неприятную, затягивающую, словно паук в свои сети, патоку мужчина, — Дарен — умный и прилежный мальчик. Пока ты болела, Сефтон воспитывал его, нанял лучшего гувернера… Делия, я понимаю, что ты болела и не могла находиться рядом с сыном, но мальчика пора отдать в школу. Он должен вырасти мужчиной и достойным наследником рода Орман.
— Он Доуман и Рейн, — напомнила «папеньке», который, видимо, позабыл, что сам отказался от своей любимой.
— Об этом не волнуйся, я уже подал прошение его величеству и собрал все свидетельства, которые подтвердят, что ты моя дочь. Жаль, мы не нашли соглашение, подписанное моим отцом и Алтоном, где были указаны оговоренные условия. Этого было бы достаточно, чтобы доказать его величеству, что Делия Рейн — Орман. Но уверен, ты подтвердишь перед королем моё прошение.
— Я продрогла, — пробормотала, притворно ежась и вздрагивая, не собираясь отвечать на вопрос «отца», — пора возвращаться.
— Конечно, Делия, — покладисто согласился Орман, заботливо на меня поглядывая, с тихим смешком укорив, — это поместье требует не просто ремонта, такую развалюху проще снести и построить новый дом. Но зачем, если тебе и Дарену будет лучше в столице? Для мальчика там все условия.
— Это дом моей мамы, где она и я были счастливы, и он очень мне дорог, — произнесла, невольно ускоряя свой шаг, спеша остаться одной и хорошенько подумать.
— Ты права, это твой дом, здесь ты выросла, — не стал спорить Орман, не отставая от меня ни на шаг. Я же продолжила свой практически забег, остановившись только у ворот, и смущенно улыбнувшись, быстро проговорила:
— Мне пора, до свидания, мсье Орман.
— Надеюсь, что скоро ты назовешь меня папой, а Дарен — дедом, — ласково проговорил мужчина, не дожидаясь, когда я направлюсь в дом, устремился к автомобилю и, судя по довольной улыбке, находился в благодушном состоянии.
Я тоже не стала наблюдать за отъездом «отца», рванув к зданию, и сцепив руки в кулак и сжав челюсти до зубовного скрежета, с трудом сдерживалась, чтобы истошно не заорать.
Глава 48
