– Нет, – ответила Эллен Карран.

Суббота, 9 января

1

Трейлер был около пяти метров в длину и трех в ширину. Отапливался он пропаном, и довольно хорошо, это Самсон должен был признать. Из удобств только самое необходимое, но непритязательному человеку некоторое время можно было здесь жить.

Из мебели имелся раскладной диван, стол, два стула. Что-то вроде кухонного угла с газовой плитой и раковиной, над которой висел бак с водой. Встроенный подвесной шкаф с пластиковой посудой и немудреным запасом продуктов – в виде чая, растворимого кофе, сухого молока, нескольких упаковок макарон и баночки томатной пасты. Душ и туалет умещались в крохотном отсеке. Теснота – как же Самсон это ненавидел…

Но выбора не предоставлялось, и за этот вариант на колесах он должен был благодарить судьбу. В тюремной камере хуже. Это Джон Бёртон привез его сюда. Его Самсон тоже ненавидел, хотя должен был благодарить. Джон Бёртон оказался единственным, кто поддержал его в несчастье и, похоже, даже не считал виновным. Самсон пытался подробнее его об этом расспросить, но Джон отвечал, что, пока ничего не доказано, он ничему не верит. На большее в данный момент Самсон рассчитывать не мог.

В охранном бюро Джона Бёртона свирепствовал грипп, и это совершенно сбило рабочий график. Трейлер, где жили охранники строительной площадки, временно пустовал.

– Располагайтесь, – сказал Джон. – Пока холодно и идет снег, на стройке никого не будет. Все-таки безопаснее, чем «Завтрак и постель» в привокзальном отеле в Саутенде.

Самсон был рад выехать из гостиницы, но прожил на стройке три дня и снова затосковал. Из окна обшарпанного номера он мог по крайней мере наблюдать хоть какую-то жизнь, благодаря чему не чувствовал себя напрочь отрезанным от мира. Но здесь, на одной из многочисленных строительных площадок Южного Лондона… Раздвинув грязно-серые шторки, Самсон видел похожий на руины силуэт недостроенного здания на фоне низкого зимнего неба, пару подъемных кранов и множество таких же вагонов, со спрятанными в них запчастями к технике и строительными инструментами. Последние составляли объект охраны.

Сейчас все это было покрыто снегом. Дождь и слякоть, наверное, были бы хуже, но белое безмолвие внушало чувство опустошения. Тишину нарушали только крики птиц. Людей Самсон не видел. Абсурдность ситуации в том и заключалась, что он ждал появления людей и в то же время боялся их. В его положении люди означали опасность. Он должен быть счастлив, что выброшен сюда, на край света, где нет ни единой живой души.

Сколько это еще может продолжаться? В тот день, когда Самсон выбрался на прогулку – обошел строительную площадку, бросая птицам черствый хлеб, вдохнул полной грудью морозный воздух, – он понял, что это надолго. Вдруг пришло осознание глубокого душевного кризиса, возможно, даже депрессии, в которой он увязал, как в трясине. В этот момент Самсона настигло чувство, что его злейший враг не полиция – опасность сидит в нем самом.

Не раз со вчерашнего вечера ему приходила в голову мысль, что смерть, при всем ужасе, таящемся в этом слове, означает освобождение. Самсон не мог не осознавать риск, связанный с таким настроением. Когда-нибудь, в один из дней этого холодного, серого января или такого же мрачного февраля, который последует за ним, может просто не остаться сил выносить крики птиц в этой давящей пустоте.

Вернувшись к дому, Самсон услышал шум мотора. По грунтовой дороге скользнул свет фар. После секундного шока Самсон расслабился, потому что узнал машину.

Джон. Вчера он так и не появился, а сегодня Самсон с самого утра мысленно умолял его приехать. Притом что терпеть не мог Джона, хотя бы за то, что тот спал с женщиной, которая нравилась Самсону. Но Бёртон оставался единственным, на кого Самсон мог рассчитывать в своей изоляции, его последним контактом с миром. Самсон ненавидел Бёртона и в то же время скучал по нему; одно это было достаточным основанием, чтобы презирать себя.

Самсон остановился на ступеньках трейлера. Бёртон вышел из машины и направился к нему – высокий, широкоплечий, в кожаной куртке и с небрежно обмотанным вокруг шеи шарфом. Самсон вспомнил Джиллиан, и в горле встал ком.

– Гуляли? – спросил Джон.

Он нес под мышкой стопку газет и журналов, которую передал Самсону.

– Вот. Привез вам кое-что почитать, чтобы вы не умерли от скуки.

– Здесь так тихо, – задумчиво проговорил Самсон.

Бёртон вернулся к машине, открыл багажник и вытащил две большие сумки.

– Продукты. И несколько бутылок пива. Алкоголь не решает проблем, но иногда помогает их пережить.

– Я не пью, – неуверенно отозвался Самсон и тут же пожалел об этом. Джон хотел как лучше.

Бёртон пожал плечами.

– Я оставлю бутылки здесь. Что, если вам все-таки захочется.

– Да, спасибо, – Самсон отпер дверь фургона. – Войти не хотите?

– Времени нет. У меня встреча.

– С Джиллиан? – вырвалось у Самсона.

Джон покачал головой.

– Нет.

– Как… она себя чувствует?

– Соответственно обстоятельствам, скажем так. По крайней мере, она не сидит без дела. Занимается выплатой страховки за жизнь мужа, ведет переговоры с банком по поводу ипотеки на дом, вернулась на работу в лондонский офис. И да, она отправила дочь к родителям в Норвич.

– Она отослала Бекки?

– Ну, я не стал бы это так называть. Они с Бекки часто ссорились в последнее время, вот Джиллиан и решила, что будет лучше некоторое время пожить врозь. Послезавтра начинаются занятия в школе, но Бекки не готова вернуться к нормальной жизни. Джиллиан отправила ее в Норвич на весь январь и нашла там психотерапевта, которого Бекки будет регулярно посещать. Девочке нужна профессиональная помощь. Думаю, в общем и целом, Джиллиан рассудила правильно.

«Ну конечно, – со злобой подумал Самсон. – Том мертв, Бекки у бабушки с дедушкой… Теперь тебе ничто не мешает. Все идет по плану, не так ли?»

Вслух Самсон ничего такого, конечно, не сказал. Вместо этого поинтересовался ходом следствия. Появились ли у полиции какие-нибудь зацепки?

– Нет, насколько мне известно, – вздохнул Джон. – Они ищут вас, но в остальном всё так же блуждают в потемках. Может, я чего-то не знаю…

– Но у вас связи в полиции.

– Пока никакой новой информации, – повторил Джон и посмотрел на часы. – Мне пора. Понимаю, как вам здесь тоскливо, но все, что я могу сделать для вас сейчас, – это навещать время от времени и снабжать самым необходимым.

– И это не мало, – пробормотал Самсон. – Спасибо, Джон.

Он проводил взглядом Бёртона, возвращавшегося к своей машине. Потом машину.

Красавец Джон Бёртон уезжал в мир людей, где еще назначают свидания, устраивают