– Именно Карлу? – переспросил инспектор. – Ее так любили? Или это потому, что она казалась всем такой странной?

– Не могу сказать, что Карла пользовалась особенной популярностью, – ответила Эллен. – Но и врагов у нее не припомню. Карла была из тех, кого обычно не замечают. Серая мышка – тихая, скромная, очень молчаливая. Но всегда доброжелательная. Не представляю, за что кто-то мог так ее возненавидеть.

– Сколько женщин было в группе? – спросил Филдер.

– Пять. Со мной шесть.

– Вы ее организовали?

– Три года назад от меня ушел муж. Классическая история – нашел себе кое-кого моложе. Весь следующий год я только и ждала, когда это наконец убьет меня. Ну а потом решила вытащить себя за волосы из болота. Устроилась на работу и организовала дискуссионный клуб для женщин с таким опытом, как у меня. Иногда полезно пообщаться с подругами по несчастью.

– Понимаю… Итак, вы организовали группу два года назад. А девять месяцев назад уехали из Лондона, так? То есть это продолжалось где-то год и три месяца?

– Да.

– Карла Робертс была с вами с самого начала?

– Нет. Сначала нас было четверо, включая меня. Карла присоединилась где-то через полгода. А потом еще одна женщина.

– Как Карла Робертс узнала о вас?

– Не так, как все остальные. У меня был сайт. Обычно меня находили через интернет.

– А миссис Робертс?

– У Карлы не было ни компьютера, ни интернета. Эти чудеса техники прошли мимо нее. Но полтора года назад в одном журнале появился репортаж о нашем клубе.

– Что за журнал?

– «Женщина и дом». Вы, наверное, не слышали о таком, инспектор. Это…

– Моя жена иногда их читает, – перебил Филдер, – так что я имею некоторое представление о такого рода изданиях – мода, диеты, знаменитости…

– Ну так вот, этот номер попался на глаза Карле, после чего она связалась со мной и стала ходить на наши встречи.

– Какие еще реакции были на статью? Может, письма с угрозами? От мужчин, которые видят в разведенных женщинах авантюристок и кровопийц?

– Нет. Были письма, но исключительно благожелательные. От женщин.

– Может, на вашей странице был форум?

– Был.

– И там тоже не было агрессивных записей?

– Нет. Писали совсем мало. Мы ведь были очень небольшой группой.

– И этой страницы больше нет?

– Нет. Я встретила одного человека и переехала к нему в Хастингс. Тем самым я утратила право вести эту страницу.

– Почему группа распалась после вашего отъезда?

– Мне действительно жаль, что так получилось, – ответила Эллен. – Но ведь так оно обычно и бывает, вам не кажется? Есть человек, который составляет стержень группы, даже если поначалу это не так заметно. В нашем случае это была я. После моего отъезда у остальных никак не получалось собраться по-настоящему. Некоторое время они еще изредка встречались – по двое, по трое, – пока вовсе не потеряли связь друг с другом. Одна из участниц группы написала мне об этом в сентябре, чем очень меня расстроила.

– Где и как часто вы собирались, когда группа работала?

– Каждый четверг у меня дома.

– Вы и другим писали письма или только Карле Робертс?

– Только ей.

– Почему? Ее дочери, которая читала ваше письмо, показалось, что вы обеспокоены. Почему вы волновались за Карлу?

– Я так давно не получала от нее вестей, – ответила Эллен. – После переезда другие первое время писали мне по электронной почте, хотя со временем и эти связи оборвались. Но от Карлы ни разу ничего не было – ни письма, ни открытки. Я знала, что она не слишком общительна, и все-таки подумала, что не помешает спросить у нее, как дела.

– Миссис Карран, – сказал Филдер. – Способ, каким была убита Карла Робертс, свидетельствует о чудовищной ненависти со стороны убийцы. Это не было преступлением на сексуальной почве в прямом смысле. И ее не ограбили. Мы еще не знаем, была ли агрессия преступника направлена против женщин вообще или конкретно против Карлы. Поэтому я прошу вас хорошенько вспомнить, не рассказывала ли Карла во время ваших встреч что-нибудь, что могло бы иметь к этому отношение. Я имею в виду некоего человека в ее жизни или событие, которое могло бы объяснить такую ненависть.

Эллен Карран надолго замолчала.

– Сожалею, инспектор, – наконец сказала она, – но ничего такого мне в голову не приходит. Карла действительно говорила очень мало. И почти всегда о своем муже, который долгое время ей изменял, а потом разорил семью и сбежал. У нее были основания его ненавидеть, не наоборот.

– Мне нужен список участниц группы, – сказал Филдер. – Это возможно? Фамилии, адреса, если у вас они есть.

– Где-то были. Могу выслать по электронной почте.

– Буду признателен.

Филдер продиктовал адрес электронной почты и задал следующий вопрос:

– Неужели никто из группы с ней не дружил? При всей застенчивости Карлы Робертс, должен же быть кто-то, с кем она сблизилась больше, чем с остальными.

Эллен задумалась.

– Вряд ли это можно назвать дружбой, – сказала она, – но, как мне показалось, с одной из женщин Карла действительно сблизилась больше, чем с другими. Иногда они перешептывались, во всяком случае. Но встречались ли после распада группы – я не знаю. – Она сделала паузу. – Лайза Стэнфорд. Ее случай особый. Ни вдова, ни разведенная – поначалу я не хотела ее брать. Лайза была замужем, но очень несчастна в браке. Ей не хватало решимости изменить ситуацию. Вот я и подумала, что занятия в группе помогут ей собраться с духом. Она присоединилась последней и часто пропускала встречи, что меня, признаюсь, раздражало.

– Она все-таки развелась с мужем?

– Пока навещала группу – нет. Не знаю, что стало с ней потом.

– Она рассказывала что-то конкретное о своей семейной жизни?

– Ничего конкретного. Лайза Стэнфорд тоже была молчунья. У меня о ней сложилось впечатление как о состоятельной даме, которая никак не может найти себе достойного занятия и периодически впадает в депрессию по этому поводу. А муж, конечно, во всем виноват, потому что не проявляет должного внимания… Может, я несправедлива, но мне не хватает сочувствия к богатым, скучающим дамам. Что-то с ней было не так. Я чаще жалела ее мужа, чем Лайзу.

– Что именно с ней было не так?

– Не могу сказать… аура, что ли. От нее исходила какая-то нервозность. Она не могла принять помощь, за которой к нам пришла. Может, я несправедлива… Такие, как она, фиксируются на своих проблемах только потому, что больше не на чем.

Филдер сделал несколько пометок в блокноте, после чего задал последний вопрос, хотя и понимал, что так не бывает:

– Имена Энн Уэстли и Джиллиан Уорд вам о чем-нибудь