Шрифт:
Закладка:
И я восхвалю песнями и под гусли буйными словами и этого великого князя Дмитрия Ивановича, и брата его, князя Владимира Андреевича, правнука тех князей: было ведь мужество их и желание за землю Русскую и за веру христианскую.
А от Калкской битвы до Мамаева побоища 160 лет[479].
Этот князь великий Дмитрий Иванович и брат его, князь Владимир Андреевич, испытав ум свой крепостью, поострили сердца свои мужеством и наполнились ратного духа и устроили у себя храбрые полки в Русской земле и вспомнили прадеда своего, князя Владимира киевского.
О жаворонок, летняя птица, красных дней утеха, возлети под синие небеса, посмотри на сильный город Москву, воспой славу великому князю Дмитрию Ивановичу и брату его Владимиру Андреевичу: буря ли занесет соколов из земли Залесской[480] в поле Половецкое[481].
На Москве кони ржут, звенит слава русская по всей земле Русской. Трубы трубят на Коломне[482], в бубны бьют в Серпухове[483], стоят стяги[484] у Дона великого на берегу. Звонят колокола, вечевые в великом Новгороде, стоят мужи новгородцы у святой Софии, приговаривая: «Уж нам, братья, на помощь великому князю Дмитрию Ивановичу не поспеть».
Тогда как орлы слетелись со всей северной страны. Это не орлы слетелись, съехались все князья русские к великому князю Дмитрию Ивановичу и брату его, князю Владимиру Андреевичу, говоря им так: «Господин князь великий, уже поганые татары на поля наши наступают, а вотчину нашу у нас отнимают, стоят между Доном и Днепром, на реке на Мече[485]. И мы, господин, пойдем за быструю реку Дон, соберем диво для земель, повесть для старых, память для молодых, я храбрых своих испытаем, а в реку Дон кровь прольем за землю Русскую, за веру христианскую».
И сказал им князь великий Дмитрий Иванович: «Братья и князья русские, гнездо мы великого князя Владимира киевского. Не в обиде мы были по рождению ни соколу, ни кречету, ни черному ворону, ни поганому Мамаю».
О соловей, летняя птица, что бы тебе, соловей, воспеть земли Литовской[486] двух братьев Ольгердовичей, Андрея[487], да брата его Дмитрия Ольгердовичей[488], да Дмитрия волынского[489]. Они ведь сыновья храбрые, кречеты в ратное время, известные полководцы, под трубами и под шлемами взлелеянные, концом копья вскормленные в Литовской земле.
И сказал Андрей Ольгердович брату своему Дмитрию: «Сами мы — два брата, сыновья Ольгердовы[490], внуки Гедиминовы[491], правнуки Скольдимеровы[492]. Соберем братию милую, панов удалой Литвы, храбрых удальцов, и сами сядем на борзых своих коней, посмотрим на быстрый Дон, попьем, брат, шлемом своим воды из быстрого Дона, испытаем мечи свои литовские о шлемы татарские, копья немецкие о байданы[493] басурманские».
И сказал ему Дмитрий: «Не пощадим жизни своей за землю Русскую, за веру христианскую и за обиду великого князя Дмитрия Ивановича. Уже ведь, брат, стук стучит, гром гремит в каменном городе Москве. Это тебе, брат, не стук стучит, не гром гремит, стучит сильная рать великого князя, гремят удальцы русские золочеными доспехами, красными щитами. Седлай, брат Андрей, своих борзых коней, а мои готовы, раньше твоих оседланы. Выедем, брат, в чистое поле, посмотрим свои полки».
Уже ведь поднялись сильные ветры с моря на устья Дона и Днепра, пригнали большие тучи на Русскую землю; из них выступают кровавые зори, а в них трепещут синие молнии. Быть стуку и грому великому на речке Непрядве[494] меж Доном и Днепром, пасть трупу человечью на поле Куликовом[495], пролиться крови на речке Непрядве.
Уже ведь заскрипели телеги меж Доном и Днепром, идут хиновя[496] в Русскую землю. И прибежали серые волки от устьев Дона и Днепра; став, воют на реке на Мече, хотят наступать на Русскую землю.
Тогда гуси загоготали на речке на Мече, лебеди крыльями заплескали. Это ни гуси загоготали, ни лебеди крыльями заплескали, но поганый Мамай на Русскую землю пришел и воинов своих привел.
А уже беды их погнали: птицы крылатые под облаками летают, вороны часто грают, а галки своею речью говорят, орлы клегчут, а волки грозно воют, а лисицы на кости лают. Русская земля, это с тобой так, словно ты за Соломоном царем побывала[497].
А уже соколы и кречеты, белозерские ястребы рвались с золотых колодок из каменного города Москвы; взлетели они под синие небеса, загремели золочеными колоколами на быстром Дону, хотят ударить на многие стада гусиные и лебединые, а богатыри русские, удальцы хотят ударить на великие силы поганого царя Мамая. Тогда князь великий вступил в золотое стремя, взяв свой меч в правую руку свою. Солнце ему ясно на востоке сияет, путь ему показывает, а Борис и Глеб молитву воздают за сродников.
Что шумит, что гремит рано пред зарями? Князь Владимир Андреевич полки устанавливает и перебирает и ведет к Дону великому. И говорил он брату своему: «Князь Дмитрий, не ослабляй, князь великий, татарам. Уже ведь поганые на поля вступают, отнимают отчину нашу».
Сказал ему князь великий Дмитрий Иванович: «Брат, князь Владимир Андреевич, сами мы два брата, воеводы у нас поставлены, дружина нам известна, имеем под собой борзых коней, а на себе золоченые доспехи, шлемы черкасские, щиты московские, сулицы[498]немецкие, копья фряжские[499], мечи булатные; дороги нам известны, перевозы им приготовлены. Но еще сильно хотят они головы свои положить за веру христианскую. Развеваются хоругви[500], ищут себе чести и славного имени».
Уже те соколы и кречеты, белозерские ястребы скоро за Дон перелетели и ударились о многие стада гусиные и лебединые. Это перевезлись и наехали сыновья русские на сильную рать татарскую, ударились копьями гибельными[501] о доспехи татарские, загремели мечи булатные о шлемы хиновские на поле Куликовом, на речке Непрядве.
Черна земля под копытами, костями татарскими поля насеяны, а кровью полито. Сильные полки сходилися вместе, протоптали холмы и луга, возмутили реки и озера. Кликнуло диво в Русской земле велит послушать разным землям, ударила слава к Железным воротам[502], к Риму и к Кафе[503] по морю, и к Тырнову[504], и оттуда к Царьграду[505] на похвалу: Русь великая одолела Мамая на поле Куликовом.
Тогда сильные тучи сходились вместе, а из
