class="p1">Рухнув на диван, Максим просмотрел снимки. Несмотря на то, что камера не сфокусировалась, в расплывчатых призраках за громадами станков угадывались человеческие скелеты: черепа с темными провалами ртов, светлые линии ребер и тянущиеся к объективу костлявые руки. Интересно, что делают скелеты с теми, кто им попадется?

От усталости с трудом слушались даже пальцы ног. Максим вытянулся на диване, выключил фонарь и провалился в тяжелый сон без сновидений.

Глава 2

Часы показывали восемь утра. Максим осторожно отодвинул щеколду и открыл дверь, готовый в любую секунду ее захлопнуть. В комнату ворвался свет, ослепительно яркий после полутьмы кабинета. Снаружи разгоралось весеннее утро, солнечные лучи, освещали брошенные станки и ящики с инструментами. От скелетов не осталось и следа.

Максим вскрыл штык-ножом банку с консервами и пробормотал под нос: «А Фирсов-то не дурак!» Завтрак туриста – рыбные котлеты с перловой кашей, оказались отменными.

Покончив с трапезой, Максим накинул рюкзак на плечи, прошел цех насквозь и зашагал по тропинке через маленькую рощу. И увидел аэродром: плиты взлетно-посадочной полосы, рулежные дорожки заброшенного аэродрома серыми линиями отчетливо прорезали свежую зелень молодой травы

Чуть в стороне, сверкая обшивкой под утренними солнечными лучами, стояли два больших остроносых бомбардировщика. Взгляд Максима скользнул по блестящему фюзеляжу, двигателям над хвостовым оперением и резко скошенным назад крыльям. Машины показались подстреленными птицами, которым больше никогда не суждено оторваться от земли. Странно, что на самолетах не было ни следа коррозии, но спущенные колеса говорили о том, что технику бросили здесь очень давно.

Максим заглянул в башню. Из груды бетонных обломков торчала нога в армейском ботинке. Через застекленные окна в потолке виднелось безоблачное небо.

Сзади засвистел реактивный двигатель. Максим выругался и побежал по рулежной дорожке. Рев нарастал, превратился в оглушающее крещендо, пронесся мимо и растворился в вышине. Но на полосе не было ничего. И никого.

Максим перевел дух, перелез через забор за торцом полосы, пересек небольшой овражек и поднялся на железнодорожную насыпь. С высоты было хорошо видно заброшенную электростанцию: увенчанный колючей проволокой забор, несколько зданий из красного кирпича, градирни, изъеденные ржавчиной трубопроводы, и потрескавшийся асфальт дорожек с проросшей травой.

Первое, самое ближнее к насыпи здание оказалось совершенно пустым, лишь под потолком висела покосившаяся кранбалка. Зато в стене темнела чуть приоткрытая дверь. Максим открыл ее и спустился в подвал.

Удивительно, но здесь не было полного мрака. Какие-то наросты на стенах светились голубоватым светом. Его было вполне достаточно для того, чтобы различать валяющиеся на полу контейнеры.

В нескольких комнатах жуткими тенями высились залитые чем-то блестящим механизмы и баллоны. В ящиках, аккуратно упакованные в промасленную бумагу, лежали гаечные ключи и отвертки. Максим осторожно открыл еще одну дверь в конце коридора, и густой смрад ударил ему в ноздри.

Справа что-то белело. Максим пригляделся и едва не закричал от ужаса: у стены скрючилась высохшая мумия. Кто-то высосал человека, оставив только обтянутый кожей скелет. Рука сама по себе потянулась к револьверу.

Максим буквально кожей почувствовал: в подвале кто-то есть. Он повел фонарем, шагнул и увидел бледно-серое, похожее на бабочку, насекомое размером с человека. Отвратительное создание склонилось над вторым телом и едва слышно хлюпало, быстро надуваясь и опадая.

Наверное, надо было спасаться, бежать со всех ног. Но бабочка увидела свет, отпустила жертву и повернулась. Сверкнули сине-зеленые глаза.

Максим быстро прицелился и выстрелил. Пуля глухо ударила в голову чудовища и срикошетила в потолок. Бабочка поднялась и расправила крылья. В свете фонаря они переливались красными, синими и зелеными полосами. Один узор сменял другой, как в калейдоскопе и от этой блестящей круговерти у Максима закружилась голова. Перед глазами поплыли огненные круги.

Максим нажал на спуск еще и еще. Пять пуль с визгом отскочили в стены, не причинив монстру вреда. Бабочка рванулась вперед. Так, где у нее должен быть хоботок, раскрылись щупальца, обнажая черное отверстие. В лицо пахнуло сладковатым запахом тлена.

Максим стоял недвижимо, будто парализованный. И все же он смог вставить ствол револьвера в зияющую дыру и взвести курок. Глухо хлопнул выстрел. Монстр булькнул, завалился назад и упал на спину. Узор на крыльях померк, тонкие, будто из проволоки, ноги поскребли бетонный пол, несколько раз дернулись и застыли.

Туман перед глазами рассеялся. Максим кое-как выбил стреляные гильзы и перезарядил револьвер. Конечно, вряд ли в маленьком подвале хватит места для двух чудовищ, но все же не стоит ходить здесь с пустым барабаном.

Рядом с телом валялся автомат. Максим подобрал его и с досадой махнул рукой: затвор застрял посередине хода. В патроннике блестела перекошенная гильза, ствольную коробку сплющило так, будто по ней проехал грузовик. Неужели это «бабочка»постаралась?

На всякий случай Максим отсоединил магазин и сунул его в рюкзак. Патроны лишними не бывают.

Скрипнула и грохнула о косяк дверь. В проем ворвался порыв ветра. Он пронесся по подвалу, поднимая пыль, и тут же утих, будто запутался среди стеллажей.

Максим поднялся наверх, вышел из котельной и чихнул от яркого света. Присел на кучу битых кирпичей и закрыл руками лицо. И вдруг он услышал едва уловимый шум – что-то вроде низкого «буууу». Звук не раздражал, наоборот, он придавал уверенности, словно кто-то невидимый постоянно твердил: все в порядке, не бойся. Секунда – и снова лишь ветер шелестит листвой, да в молодой весенней траве трещат неугомонные кузнечики.

Но куда идти? Максим встал и побрел наугад, изо всех сил сжав веки. Почувствовал преграду, остановился и открыл глаза. Оказывается, он пришел прямо к проходной. От нее мало что осталось: деревянная сторожка давно развалилась и рухнула, полосатый шлагбаум валялся на земле.

Потрескавшееся шоссе вело через поселок. Наверное, в этих желтых трехэтажных домах жили работники электростанции. Максим обошел две квартиры: внутри только стены, оклеенные зелеными обоями, да кафельная плитка там, где когда-то была кухня. Не хотелось бы оставаться на ночлег в таком неприютном месте.

Дорога спустилась в низину и разделилась надвое: одна ее ветка петляла в поле, другая скрылась среди высоких сосен и зарослей кустов.

В лесу царил сумрак: даже здесь, на шоссе, солнце с трудом пробивалось сквозь густые кроны деревьев. Максим шагал и шагал, не обращая внимания на боль в натруженных ногах. Наконец посветлело, и сквозь ветви показались клочки голубого неба.

Рядом с дорогой, между толстых стволов, показалось что-то темное и высокое. Максим продрался через кустарник и увидел старую колокольню – кирпичная башня доставала почти до