Морис помахал амулетом в воздухе и высыпал на стол горсть серебряных пуль.

Виго стоял и смотрел на сыщика, но не видел его лица. То, что говорил Морис, словно кусочки мозаики медленно складывалось в единую картину. И то, что произошло сегодня на Руж Аньес, в этой картине имело своё собственно место, и теперь стало совершенно объяснимо.

Значит вот как действует эйфория! Не только счастье, но и иллюзия? Ты веришь в ложь. В то, чего нет на самом деле? И ты видишь то, чего нет на самом деле, и наоборот, перестаёшь верить в то, что видел? И даже раскаиваешься в содеянном! Проклятье!

Так вот почему он испытал это странное чувство, в которое никогда не верил — родство душ. А ведь знал — родства душ не бывает. А это была иллюзия. Эйфория даёт то, чего ты сам жаждешь больше всего.

И на место жгучего стыда, который он испытывал ещё час назад, внезапно пришла злость.

Она ему солгала! Не просто солгала, она лгала ему всё это время, каждый день…

Выдуманная жизнь, выдуманное имя, ненастоящее лицо, несколько лиц…

Она его использовала. Умело и цинично.

И это понимание отозвалось внутри острой невыносимой душевной болью.

Его первая жена была аферисткой, так как же его угораздило второй раз наступить на те же самые грабли?!

Глава 2. Поймать на живца

Оказавшись в своей комнате, Эмбер повернула ключ в замке и медленно сползла на пол прямо у двери. От дикого напряжения дрожали колени и пальцы, а перед глазами мелькали цветные пятна. Ей казалось, что даже зубы у неё болят от неимоверных усилий, с которыми она всё это время держала лицо, и изображала испуганную и обиженную Эмили Вальдес.

Этот поездка была плохой идеей. Этот танец был плохой идеей. Всё, что происходило последние дни, было плохой идеей.

Она впервые со дня инициации не смогла удержать внутри своего нагуаля. Птица будто сошла с ума и вырвалась на свободу, заливая улицу Руж Аньес золотым светом. Она стала слишком сильной, и больше не была подвластна Эмбер. И сеньор Виго это увидел. Увидел в её глазах или почувствовал, но он узнал её.

Она могла бы сбежать. Ударить сеньора Виго, вывернуться… Узкий проулок скрыл бы её от глаз, а дальше… Разве сеньор Виго догнал бы настоящую эйфайру, для которой крыши в вильях, всё равно что авеню? И если бы он попытался её остановить, ничего бы у него не вышло…

Но она просчиталась в одно. Он её поцеловал.

И вот этот поцелуй — самый предательский и обезоруживающий удар, которого Эмбер никак не ожидала. Она готова была к погоне и драке. И убегая, мысленно уже даже просчитала шаги. Как она запутается в юбке, ничего страшного, так даже лучше — противник должен недооценивать жертву. Она оступится, даст себя схватить, потом вывернется, и перебросит сеньора Виго специальным приёмом используя его собственный вес и натиск, и он покатится вниз, в проулок, а она нырнёт в следующий.

Но он её поцеловал, и все мысли о побеге утонули в жарком исступлении его губ. И отказаться от этого в первое же мгновенье она не смогла, а потом уже было поздно. Она уступила своей слабости, птица вырвалась на свободу…

Ведь он целовал её настоящую. Настоящую Эмбер. Девушку с фиесты, которую он видел в облике Эмили Вальдес. И осознание этого закружилось в голове хмельным калейдоскопом, заставляя поддаться чувствам и ответить на его поцелуй.

А потом…

Потом пришло отрезвление.

Она должна вернуться и забрать камень. И выбора у неё не было, снова пришлось сделать то же самое, что и в тот вечер, когда сеньор Виго разоблачил Эмерта. То, за что она уже себя ненавидела. Но тогда это сработало. Должно было сработать и в этот раз. И, как и тогда, сегодня она ударила в самое слабое место.

Сеньор Виго сострадателен к тем, кто ему нравится.

А Эмили нравилась ему, и её судьба была сеньору Виго небезразлична. Она не просто ему нравилась. И пусть он этого и не осознавал, но его душа или сердце точно знали, кто прячется в облике его помощницы. Но сеньор Виго не доверял душе и сердцу, а только уму, именно поэтому обмануть его было так легко.

Она снова надавила на его сострадание, на жалость и милосердие, на его совесть и благородство. Ведь порядочным человеком всегда легко манипулировать.

Немного эфира, и вот уже сеньор Виго думает, что всё это было помутнением его сознания. И что он совершил то, чему нет ни прощения, ни оправдания.

Именно за это она сейчас и ненавидела себя, сидя под дверью в темноте и опустив голову на скрещенные руки. Потому что совершенно отчётливо понимала, что сеньор Виго нравится ей именно поэтому. Ей нравится его благородство и порядочность. Его ум и милосердие, а ещё то, что он так не похож на дона Алехандро — убийцу её собственного отца. А она манипулировала именно этими качествами. Такого он никогда ей не простит.

Всё так запуталось, что распутать это невозможно.

А хуже всего то, что кажется…

… она любит его.

Любит так сильно, что, не задумываясь, поставила себя под удар.

Эмбер прислонилась затылком к двери и невидящим взглядом уставилась в окно.

Там, на Руж Аньес, когда они стояли под фонарём и сеньор Виго извинялся за свой поцелуй, она увидела позади него стоявшего неподалёку Санчо.

Косолапый Санчо Черепаха, с кривыми ногами между которыми спокойно влезет и винная бочка — верный поданный Джарра и его соглядатай. Он пасётся на Руж Аньес, приглядывает за делами своего патрона. И он видел её. Видел их танец,