Двое сидящих у костра о чем-то лениво разговаривали, но я находился шагах в пятнадцати, а говорили они тихо, поэтому я не услышал ничего кроме смеха.

Мне хватило минуты, чтобы оценить все условия предстоящей задачи по ликвидации троих, захвату двоих и последующему допросу. Услужливый опытный мозг злобного гоблина с готовностью предложил десяток не требующих особых усилий планов действий. Отбросив их все, я выпрямился, вышел из укрытия и спокойно зашагал прямиком к костерку, задумчиво гадая кто из них заметит меня первым.

Бублик наблюдательности был завоеван серым ишаком, заметившим меня первым и издавшим странноватое короткое взревывание. Сидящий к нему лицом уже немолодой лысеющий мужик вздрогнул от неожиданности и недовольно рявкнул:

— Заткнись, чертов бурро!

Сидящий напротив него узкоплечий парень увидел меня вторым и среагировал неправильно, предпочтя остаться сидеть и даже не схватился за оружие.

— Пабло! — окликнул он продолжающего ворчать лысеющего — Пабло…

— Давно пора пустить старичка на острую чоризо — не унимался тот.

— Пабло!

— Упрямый как моя жена! Норов как у…

— Пабло!

— Да погоди ты!

— Пабло! — рявкнул я, остановившись в трех шагах за его спиной — Хватит ныть!

Охнув, Пабло подпрыгнул, завалился на бок и только затем попытался схватиться за приклад оружия.

— Уймись! — буркнул я, усаживаясь на пустующий пень и устало роняя руки на колени — Я пришел с миром. Пока что…

— Хола, сеньор — держа руки на виду, парень у костра приветливо кивнул и, сменив выражение лица, укоризненно глянул на ворочающегося в пыли — Мы ведь не пугаем таких как он, Пабло!

Тот что-то прокряхтел, медленно поднялся на колени и криво улыбнулся. Улыбка предназначалась мне и легким кивком я дал понять, что увидел, принял и все такое, но к оружию не тянись. Спящие уже очнулись — неудивительно после поднятого эти двоими и умным ослом шума — усевшись, но тоже не торопясь хвататься за оружие или что-то говорить.

Все выглядело так, будто эта пятерка оборванцев не в первый раз встречают кого-то похожего на меня. Хотя за вычетом штанов и огнестрела я мало чем отличался от них внешне. Из пятерых двое смуглокожие и черноволосые от природы, один чернокожий, беловолосый и он же самый здоровый, еще двое просто загорелые светловолосые мужики средних лет. Они не бойцы — это видно сразу. Но все же чувствуется, что в случае чего долго думать не станут и сразу спустят курок. Вот только скорей всего привычная для них цель все же не двуногая, а четырехлапая добыча вроде хищников. Это говорило о многом.

— Хола — ответил я, когда бесцеремонно оценил и осмотрел каждого.

Эта затянувшаяся пауза никого не смутила — все это время пятерка внимательно изучала меня. Особенно их впечатлила моя мускулатура и количество шрамов. Меньше всего они смотрели на лежащие на колене нож, а вот крепкие ботинки привлекли немало внимания.

— Таких как он? — я с трудом удерживался от усталой зевоты.

Может и следовало чуток отоспаться, но тогда был риск, что эти пятеро покинут лагерь. А это именно лагерь, причем охотничий. И на той повозке собрано немало добычи, причем часть из нее все еще жива. Это снимало множество вопросов о профессии оборвышей, заодно давая информацию о крайней скудности их заработка. Но они не подневольные — это всегда ощущается сразу. Они считают себя свободными. Нищебродными, но свободными как ветер. Что ж — я с раннего детства разделяю эти убеждения. Я вырос в заброшенном небоскребе торчащего из умирающего океана. Мы всегда голодали, носили лохмотья… но мы были свободными. Когда большинство из нас убили засланные наемники, а выжившие угодили в чудовищный детский дом… вот тогда я понял, насколько ценна была свобода, которую я раньше даже не осознавал.

— Таких как ты, сеньор — осторожно улыбнулся Пабло и, нащупав заднией бревно, уселся на старое место. Глянув через плечо, он велел одному из проснувшихся — Алан! Тащи сюда остатки маисовой каши! — снова повернувшись ко мне, он улыбнулся чуть шире — Голоден, компаньеро?

— Голоден — признался я — Вода есть?

Легким движением ноги, я сбросил нож с колена, и он воткнулся в потрескавшуюся ногу у моей ступни. Мой нехитрый фокус чем-то настолько впечатлил молодого парня, что он аж в ладоши пару раз хлопнул, но стушевался под суровым взглядом Пабло.

— Ты мирный и спокойный да, амиго?

Своими вопросами лысеющий Пабло показал, что он тут главный, доказав это прямо сейчас выполняющимися распоряжениями. Еще он чем-то отдаленно был похож на молодого парня. Кровное родство. Я уже решил, что если они только прикидываются охотниками, то я оставлю Пабло и того парня в живых, чтобы потом пытать молодого на глазах старого. Ну и вон того чернокожий тоже еще поживет, но без обеих рук и одной ноги. Он тут самый сильный и грозный и когда таких как он альфа самцов превращают в беспомощный агонизирующий мусор, у остальных это вызывает шок и горячее желание сотрудничать.

Но пока все выглядит так как есть. Пятеро оборванных свободных охотников, что сделали временную передышку рядом со старой и регулярно вычищаемой дорогой.

— Я мирный — подтвердил я — Такой мирный, что аж блевать хочется. Нарисовать ромашку на песке?

— Че?

— Вода говорю есть?

— Ах да! Конечно! Просто твои эти, сеньор…

— Мои эти?

— Мышцы, шрамы… глаза… — Пабло очень осторожно подбирал слова — У мирных людей таких не бывает.

— Глаз не бывает?

— Ты понимаешь, о чем… Послушай… не подумай, что я выспрашиваю у тебя ради хитрости какой-нибудь. Я не такой! Мой племянник Тьяго тоже не такой. Да и остальные нормальные парни — Алан, Дима и Чан. Я ведь почему спрашиваю — вдруг рядом есть кто-то еще, но боится выйти или держит нас на прицеле…

— Я один — коротко ответил я, принимая большой кожаный бурдюк от чернокожего названного Димой.

— Один… — повторил Пабло — Скажи… ты ведь не собираешься нас всех убить?

— Не собираюсь — ответил я и, прищурившись, глянул на лидера охотников — Но кто сказал, что я не лгу?

— Мы стараемся верить людям — широко улыбнулся Пабло — Ведь все люди добрые!

Я поперхнулся вливаемой в глотку водой и с огромным трудом добил последний глоток. Столь же невероятным усилием воли заставил себя промолчать и продолжил вливать в себя