— Как же, как же! И звонили, и телеграфировали. А как вас зовут?

— Бинго.

— Угу. Да, это имя мне и назвали, значит, вы не ошиблись и пришли по нужному адресу, да и я ждал именно вас. Мне сказали, что вы можете предложить на продажу редкие древние монеты?

— Да, а вы готовы купить? Монеты редкие, и я хочу продать их по хорошей для меня цене. По высокой цене. Поэтому я, собственно, к вам именно и приехал.

— Ну, что же. Вы обратились по нужному адресу, как вам и рекомендовали, показывайте, что хотите предложить!

Кивнув, я достал заранее вынутые из тайника серебряные монеты и щедрой рукой восточного факира разбросал их по столешнице. «Кручу-верчу, обмануть хочу», — подумал я, глядя, как антиквар ощупывает и осматривает мои монеты.

— Так-так-так. Ну, это довольно распространённые монеты, хочу я вам сказать. Безусловно, они древние, но их часто находят. Даже здесь, в Израэле, их полно.

Ну, да, так я и поверил… Тоже за негра меня держит, за глупого. Ну, так-то я действительно негр, но умный и прошаренный. А умный негр, даже не в эпоху интернета может иногда разговаривать с грамотными людьми и журнальчики выписывать импортные, вроде «Коллекционера». Да и в прошлой жизни какая-то информация проходила, хоть и не вся оседала, но проходила. Так что, понятие мы имеем по цене вопроса. А цена высока!

А тут, понимаешь, шекели предлагают не десятками и сотнями тысяч, а просто десятками и сотнями. Очевидно, что это грабёж, и со стороны кого? Самого уважаемого на планете народа! Самого честного, самого отзывчивого, самого умного! В общем, самого-самого, и тут такая несправедливость, понимаешь. Как так?!

— Хм. Эти монеты, глубокоуважаемый, встречаются очень редко, а некоторые крайне редко, а вот эти вот и вовсе практически не встречаются. Они представлены у меня в единственном экземпляре. Я посмотрел немало монет и обошел достаточно антикварных лавок, и даже смог выписать журналы по этой нелёгкой теме. Да, это оказалось очень трудным — искать информацию, но я ужасно настойчив, и не смотрите, что негр, в душе я белый. А поэтому их цена может быть самой разной, вплоть до аукциона, который и решит все разногласия. Ну, раз они вам не нужны, то таки до свидания, — и я стал сгребать монеты обратно в сумку.

— Подождите, не горячитесь! Куда вы так спешите? Разве у вас отходит поезд, или вы торопитесь в аэропорт? Мы ещё ничего не решили. Я согласен, что монеты необычные, но и ваша цена тоже чересчур высока. У меня просто нет таких денег с собою.

— Так в чём проблема, давайте съездим в банк, и вы возьмёте оттуда необходимую сумму. Я с удовольствием пойду вам навстречу, и мы разойдёмся-таки довольные друг другом.

— Ну, возможно, мы так и сделаем, но хотелось бы узнать: вы случайно не ограбили усыпальницу фараона, что пока не найдена, уж больно монеты редкие.

Я сморщился от этого вопроса, как от кислого лимона, вот же, хмырь! Но ставки высоки, поэтому я ответил:

— Радует, что вы, всё же, оценили моё предложение по достоинству. Признаться, я на это уже не надеялся. Нет, эти монеты не из гробницы и не из Африки, они оттуда, где вашего народа почти не осталось. Каждая монетка найдена совершенно случайно. Война сорвала много покровов с тайн истории, один из примеров перед вами. Хотите — покупайте, не хотите — не берите. Вы можете обратиться в полицию, и они конфискуют монеты, но вы больше не получите ничего, кроме этих нескольких штук. Туда, где я их нашёл, не поедет никто из вас, а если и поедет, то рискует остаться без головы. Риск не будет оправдан. А я заплатил за них своей кровью! Не думаю, что ещё кто-то в здравом уме решится проделать тот же путь, что и я, в поисках неожиданных сокровищ.

Ничего больше не говоря, я вновь сгрёб монеты ладонью, и они тут же исчезли в моём кармане.

— Разговор окончен, мне пора исчезнуть отсюда, пока вы действительно не натравили на меня полицию. Меня это беспокоит, я по-прежнему всего лишь смертный.

Усмехнувшись, я тут же развернулся и направился к выходу, со стороны которого навстречу мне входил кто-то из посетителей.

— Стойте! — крикнул мне вслед торговец, но дверь за мной уже закрылась. Недалеко стояло такси, в котором дремал палестинец. Не успел я сесть в машину, как дверь магазина распахнулась, оттуда вышел недоумевающий посетитель, а вслед за ним выбежал и торговец.

— Подождите, не стоит так близко принимать к сердцу мои слова, нам стоит поговорить дальше, только не на улице, — подбежав к автомобилю, стал уговаривать меня антиквар.

Тут он, конечно, был прав. Взглянув на водителя, я захлопнул дверь автомобиля и направился обратно в магазин. Вернулся и нечаянный посетитель, что тут же стал клянчить какую-то вещь, абсолютно ему не нужную, но отчего-то ужасно понравившуюся. Пока он торговался, я внимательно осмотрел все витрины и приценился к выставленным здесь монетам.

Глядя на цены и образцы, я окончательно убедился в правильности своей позиции вообще и озвучиваемых цен в частности. Они, кстати, все оказались в долларах. Прямо как в девяностые годы, когда всё измерялось в у.е., то есть в условных единицах, то бишь, в долларах.

Но причину цен в долларах я узнал уже в банке, взглянув на курс шекеля к доллару. Да, инфляция, Карл… инфляция. Достаточно сказать, что Израиль с 1952 по 1985 годы пережил её дважды, как это ни странно.

Наконец, немного уступив, торговец продал нужную посетителю вещь и выпроводил его наружу. С облегчением вздохнув, он повернулся ко мне.

— Итак, к чему же мы придём? Можно ещё раз взглянуть на ваши монеты?

— Конечно, — и монеты снова появились на столе. — А вот и ещё, — и я вывалил всё серебро, что взял с собой.

— Так, мне срочно нужна помощь друга из Тель-Авива.

— Просите, только учтите, что если ваш друг хочет получить больше разнообразных монет, то не стоит меня обманывать или привлекать полицию. А так, звонок другу я только приветствую. Монет много, и они все, как одна, редкие. Поэтому…

— Гм, вы таки не держите нас за идиотов, зачем нам привлекать к себе внимание полиции? Наше государство и так богатое, зачем делать его ещё богаче? Нужно думать о себе и своей семье. Так бизнес не делают. А что касается