– Взять его.

Гвардейцы тут же оттеснили Рая, а выкатившаяся на крыльцо сонная графиня ахнула:

– Куда? Как вы смеете! Он мой спутник!

– Приказ Его Величества, – отозвался капитан.

Уже в карете с забранными решеткой окнами я понял, что подвеска все еще у меня в руке и она снова нагрелась.

Мне очень хотелось спать, и я плохо соображал, что происходит. А происходило следующее: меня доставили прямиком в королевский дворец – не в главное здание, а в один из гостевых особняков. Кажется, раньше он принадлежал какой-то фаворитке, имя которой я уже не помню.

Меня привезли в одной сорочке, босиком протащили сначала по двору, потом – через вычурный пустой холл, далее по парадной лестнице на третий этаж, пока не втолкнули в небольшую комнату с плотно зашторенными окнами, освещенную единственной свечой. Тени плясали по стенам и потолку, пахло деревом и благовониями. Я лежал на мягком ковре и думал, что надо бы встать. Подвеска в моей руке стала быстро остывать.

Скрипело перо, и шелестела бумага: кто-то писал что-то и перелистывал страницы.

С трудом, но я поднялся. Встать бы не вышло – голова кружилась, комната плыла перед глазами. Но я смог хотя бы сесть.

За массивным дубовым столом сидела принцесса Шериада и, закусив губу, что-то сосредоточенно писала. На меня она не обращала ни малейшего внимания.

Я попытался вспомнить, как себя вести. Королевский протокол не указывал, что делать, если тебя по приказу подняли посреди ночи и притащили в комнату племянницы короля.

Конечно, это незаконно… Наверное. Лавиния могла бы подать жалобу в королевский суд, ее бы удовлетворили… Недели через две. У меня же прав не было никаких. Спутник – фактически чужая собственность. А слово принцессы, конечно, весомее слова графини.

– У тебя. Моя. Вещь, – не поднимая взгляда, раздельно произнесла Шериада, и меня снова пробрала дрожь от ее голоса. – Отдай.

Я попытался поклониться:

– Ваше Высочество…

Пламя свечи задрожало. Уверен, принцесса продолжала писать, а какая-то невидимая сила вдруг сдавила мне горло и подняла меня над полом. Я висел в воздухе, не в силах пошевелиться, и думал: ну, это точно сон. Этого не может быть.

Но следом пришла боль – такая, словно все мои внутренности разом скрутили, как прачка, отжимающая белье. Я слышал собственный хрип – сил не было даже кричать. Я задыхался.

Потом меня с размаху бросили обратно на пол.

Кое-как протолкнув в легкие воздух, я поднял голову. Принцесса скучающе смотрела на меня:

– Что, у магов здесь в порядке вещей пользоваться чужими артефактами?

Я вдруг почувствовал, что подвеска все еще у меня в руке. Она была совершенно холодной.

– Отдай, – повторила принцесса.

Я смотрел на нее, не в силах ответить и пошевелиться.

И все повторилось. Только на этот раз дольше – по крайней мере, так мне казалось.

Когда я вновь рухнул на пол, то не мог шевелиться от усталости.

Подвеска словно приклеилась к руке. Я в ужасе смотрел на нее сквозь слезы.

– Да отдай же ты ее, мальчишка! – Принцесса склонилась надо мной: – У меня нет сейчас настроения убивать. Ну же.

Я увидел, как она протянула руку, и прохрипел:

– Не… могу.

Ее глаза сверкнули золотом, а я испугался, что сейчас все повторится, и, собрав последние силы, сумел прошептать:

– Не надо.

Она услышала и нахмурилась:

– Так отдай, и я тебя отпущу.

Я попытался сбросить с руки подвеску – с каждой секундой силы ко мне возвращались, и это было странно.

Подвеска никак не отставала от моей ладони.

Помню, как сидел на ковре, тряс рукой, а Шериада склонилась надо мной в голубом шелковом халате, очень похожая на фарфоровую куклу. И смотрела на мою руку почти с ужасом.

– Но… ты же… Да нет, ты ею пользовался! – выдохнула она, садясь рядом. – Ты колдовал сегодня, я же чувствую!

Забыв про протокол, я уставился на нее, по-прежнему пытаясь избавиться от подвески.

– Да ладно! – наконец произнесла Шериада, вдоволь на меня насмотревшись. – Ты же… ты же не хочешь сказать, что у тебя это впервые?

К тому моменту мне настолько полегчало, что я вспомнил про манеры.

– Что, Ваше Высочество?

– Колдовство, конечно!

Я подумал, она шутит. Хотя после того, что произошло, какие шутки!

– Колдо… Ваше Высочество, я не понимаю.

«Я тоже», – было написано у нее на лице.

– Да нет. Не может быть! – пробормотала она. И потянулась ко мне.

Огромным усилием воли я заставил себя не отпрянуть. И невольно заметил: на ее руках были перчатки. Странно для домашнего костюма.

Тем временем она коснулась моего лба – легко, почти невесомо. И тут же отпрянула.

– Я не… – Ее голос снова изменился. Он больше не пугал, но и не очаровывал. Он звенел от вины, и мне даже стало ее на мгновение жаль. – Я… – снова выдохнула она. И покраснела. Я испугался, что ей станет плохо.

Но она уже отвернулась, а потом встала. Прошла к столу, зачем-то постучала по нему. Потом взяла пустой бокал, налила воды и, наклонившись, достала из ящика прозрачный флакон. Помню, как подумал: принцесса, наверное, тоже уважает— как говорил принц? –  веселящие средства.

Она вылила пару капель из флакона в воду. Комната наполнилась свежим запахом мяты.

Подумав, принцесса добавила еще две капли. Потом, подойдя, наклонилась надо мной и протянула бокал:

– Пей.

– Ваше Высочество, мне нельзя, – выдавил я.

– Можно. И нужно. Это лекарство. Пей, – терпеливо повторила она. – Ну же, не бойся.

Ее голос в который раз поменялся: теперь он согревал и успокаивал, словно теплое одеяло. Я невольно расслабился и чуть не выронил бокал. Принцесса его придержала. И внимательно следила, как я пью – до дна.

Потом она выпрямилась, забрала бокал и подала мне руку. Просто, как будто между нами не было никакой разницы.

– Вставай.

Я поднялся, и она отвела меня к креслу для посетителей.

– Садись. Немного будет кружиться голова, но это скоро пройдет.

Кресло было таким удобным, что я, забывшись, закрыл глаза.

– Погоди спать. – В голосе принцессы мне послышалась улыбка. Я открыл глаза. Шериада действительно улыбалась. – Ты еще не выслушал мои извинения.

Она отошла к стене, остановилась перед таким же креслом и серьезно заговорила:

– Прости меня, пожалуйста. Мне в голову не могло прийти, что маг с такой мощной силой понятия не имеет… – Она поймала мой растерянный взгляд, коротко улыбнувшись. И вдруг поклонилась. Низко, как спутники кланяются королю.

«Что она от меня хочет?» – билось в голове.

Я протянул ей руку с подвеской. Украшение (или, как она