Шрифт:
Закладка:
– Нам не найти феникса, если будем стоять тут.
Том собрался с духом и вслед за ней шагнул вперёд, в зону боевых действий. И почти сразу остановился: из-за припаркованного грузовика, наполовину заехавшего на тротуар, выскочил мужчина. Вдруг это монстр? Вообще-то ученик тигра хорошо чувствовал присутствие магии и безошибочно определял её по характерному покалыванию в затылке. Но на всякий случай, чтобы убедиться наверняка, он пробормотал короткое заклинание. Мужчина оказался обычным водителем, который действительно занимался погрузкой.
Том пошёл дальше теперь уже совсем один. По пути была кондитерская. Сквозь стёкла витрины мальчик увидел внутри двух пожилых посетителей, сидящих за столиком. Может, один из них – шпион Ваттена? Мальчик снова произнёс разоблачающее заклинание, но старики были всё те же: попивали чай из пластиковых стаканчиков и увлечённо обсуждали между собой нехитрые местные новости. Потом он заприметил тройку особо активных туристов, щёлкающих фотоаппаратами. Проверил их при помощи заклинания – безрезультатно.
Он понял, что если будет проверять каждого встречного, то не пройдёт улицу и за час. Слишком долго. Случись что, у него-то в запасе имеется заклинание ветра. А новорождённый феникс – какая у него защита против монстров? От одной только мысли об этом всё в животе у мальчика сжималось в тугой комок. Медлить нельзя, придётся положиться на удачу.
Том пошёл быстрее по обочине улицы. По дороге он начал было ругаться: мол, с цыплёнком не оберёшься хлопот! Но тут же одёрнул себя. Сколько раз он сам, попадая в неприятности, жаловался, что ему, ребёнку, не дают права на ошибку. Сколько раз винил взрослых, что они, чуть что, спешат судить и обвинять его. А теперь, пожалуйста, сам делает то же самое. Каждый раз, выгораживая его перед директором школы после очередной драки, бабушка говорила: такие уж они, мальчишки, сгоряча могут натворить глупостей. Видно, маленький феникс в этом отношении ничем не отличался от своей «мамы». Его надо было научить не терять головы каждый раз, когда он чем-то напуган. Тому оставалось надеяться, что его подопечный окажется лучшим воспитанником, чем он сам.
Дойдя до перекрёстка, мальчик услышал истошные крики:
– Помогите! Убивают! Демоны!
Неужели монстры Ваттена на кого-то напали? Том развернулся и нырнул в переулок, надеясь, что заклинание ветра поможет ему защитить себя. Он издали увидел крикуна – пузатого лавочника. Тот стоял у дверей своей лавки и размахивал метлой. По вывеске было непонятно, что продавалось в магазине, но там точно не было ничего интересного для туристов. В узком окошке виднелись журналы с выцветшими фотографиями китайских музыкантов и кинозвёзд, некрасивые пластмассовые куклы в китайских кофточках и штанишках да истёртая картонка с изображением какого-то косметического средства. Внутри павильона стояла статуя Будды с янтарными ожерельями на шее. Господин Ху рассказывал, что бывает обычный, морской янтарь, а бывает волшебный – в него превращаются души умерших тигров. Но Том не ощутил покалывания в затылке, так что, видимо, эти камни были обыкновенными, с Балтийского моря.
– Что случилось? – крикнул Том, задыхаясь от бега в гору.
Лавочник обрадовался, что кому-то есть дело до его жалоб.
– Демон! Забрался сюда и разорил мой алтарь!
Он ткнул черенком метлы в открытую дверь магазина. В тёмном проёме можно было разглядеть перевёрнутый столик в углу. Рядом лежал небольшой опрокинутый алтарь. Из разбитой чашки растекалась по полу лужа чая, в которой утонули потухшие, ещё дымящиеся свечи. Кругом валялись рассыпанные апельсины. Один апельсин был надкушен. Точнее… исклёван!
– А потом этот мелкий монстр уронил подсвечники! Чуть лавку мне не спалил!
Магазинчик был таким тесным, что упавшие свечи могли и вправду наделать дел. Только чудом удалось избежать беды. Том неожиданно для себя понял, что предпочёл бы, чтобы причиной разрушений оказался кто-то из шпионов Ваттена, а не феникс.
– А как он выглядел, этот монстр? – спросил он пострадавшего лавочника.
– Он прибежал и убежал так быстро, что я его толком не разглядел. На вид вроде как метёлка для пыли, только маленькая.
Том втянул голову в плечи.
– Красного цвета?
Лавочник опустил метлу и с подозрением уставился на Тома:
– Так он твой?
– Не то чтобы…
Сам не свой от беспокойства, мальчишка побежал дальше, теперь уже ругая себя. Если бы он не наговорил птенцу столько обидных вещей, тот бы не сбежал. Как одиноко, должно быть, малышу в чужом ему мире! Том сам потерял родителей, а потом и бабушку, единственного оставшегося у него родного человека. Но его всюду окружали люди – такие же, как он сам. А птенчик совсем один. Можно только догадываться, насколько нелегко ему приходится.
Погружённый в тягостные мысли, Том чуть не врезался в двух пешеходов у прилавка с фруктами. Мужчина и женщина горячо спорили. Женщина прижимала к груди карманную собачку.
– Моя Герти вообще не кусается!
Мужчина стоял, как цапля, на одной ноге, а другую разминал руками.
– Но кто-то же меня тяпнул!
– И мне пакет порвал! – добавила другая женщина.
Она держала пакет обеими руками, показывая проделанную в нём дыру. За ней тянулась дорожка из рассыпанных грибов, выпавших из пакета. Мужчина с длинными, как у баскетболиста, руками помогал ей собрать их с тротуара. Когда Том в спешке пронёсся мимо, баскетболист проследил за ним взглядом.
Теперь догнать феникса не составляло труда: на своём пути он разрушил немало. Мальчик, не сбавляя хода, бежал по следам, оставленным маленькой птичкой. Бедняжка! Должно быть, изголодался и искал, чего бы поесть. У Тома перехватило дыхание. В эту минуту он мог себе представить, как чувствовала бы себя на его месте настоящая мать.
По всей улице валялись клочки изорванных пакетов и грязные футболки, затоптанные множеством испуганных ног. Вот чем закончился приступ поистине королевского гнева. Том закусил губу. Похоже, об этом и говорил господин Ху: повелитель птиц, как любое существо, способен и на добро, и на зло. И судя по масштабу разрушений, нанесённых крошечным птенцом, феникса обязательно надо было вернуть на путь добра. Страшно представить, что будет, если он перейдёт на тёмную сторону. Какая-то часть Тома по-прежнему злилась на непоседливое маленькое создание. Но в то же время он безмерно переживал за малыша, и это второе чувство перевешивало. Птенчик ещё так мал, так беззащитен! Наверняка он не слушался больше от досады, а вовсе не со зла.
Вдруг Том услышал пронзительный писк.
