– Пожалуйста, подождите немного.

Он кивнул:

– Это произошло в этой комнате?

– Да. Она лежала там.

Я показал на пол в нескольких дюймах от ног Энн Пейдж. Отис сидел в красном кожаном кресле перед столом Вулфа.

– Там был ковер, но его забрали на экспертизу. Они, конечно… Прошу прощения, мисс Пейдж. Мне не следовало показывать на место.

Она отодвинулась вместе с креслом назад и закрыла глаза.

Сглотнула и снова открыла глаза. При том освещении они казались черными, хотя вполне могли оказаться и темно-фиолетовыми.

– Вас зовут Арчи Гудвин, – произнесла она.

– Точно.

– Это вы… вы ее нашли.

– Точно.

– Она… Ее… Как?..

– Ее ударили по затылку куском жадеита и задушили галстуком, который случайно оказался здесь на столе. Никаких признаков борьбы. От удара она, вероятно, потеряла сознание, так что…

Поскольку в этот момент я говорил, то не услышал шагов Вулфа на лестнице. Он вошел, остановился, на одну восьмую дюйма наклонил голову в поклоне, приветствуя Энн Пейдж, потом – Отиса, подошел к своему креслу, сел за стол и нацелился взглядом на Отиса:

– Вы и есть мистер Ламонт Отис?

– Именно.

– Должен принести свои извинения. Не могу подобрать слов. Ваша бесценная доверенная сотрудница умерла насильственной смертью под моей крышей. Вы ведь наверняка высоко ее ценили и доверяли ей?

– Да.

– Глубоко сожалею. Если вы пришли меня упрекнуть, я готов это принять.

– Я пришел не для того, чтобы вас упрекать. – При более ярком свете четкие линии лица Отиса казались морщинами. – Я пришел выяснить, что произошло. В полиции и в офисе окружного прокурора мне сообщили, каким образом ее убили, но не объяснили, зачем она пришла к вам. Думаю, знают, но умалчивают. Полагаю, я имею право знать. Берта Аарон была моим доверенным секретарем много лет, а я, доверяя ей все, даже не подозревал, что у нее могли быть затруднения, которые заставят ее обратиться к другому человеку. Почему она пришла к вам?

Вулф потер нос пальцем и посмотрел на него оценивающе:

– Сколько вам лет, мистер Отис?

Энн Пейдж, похоже, поперхнулась. Ее старший коллега, который наверняка за свою карьеру сумел легко отклонить тысяч десять неуместных вопросов, сказал просто:

– Мне семьдесят пять. Но к чему это?

– Не хочу, чтобы мне еще раз пришлось извиняться за то, что у меня в кабинете кто-то умер, теперь по моей вине. Мистеру Гудвину мисс Аарон сказала, что она, столкнувшись с проблемой, не обратилась к вам, потому что боялась вас огорчить. Точные слова, Арчи?

Я всегда был готов:

– «У него слабое сердце, и это может его убить».

Отис фыркнул:

– Чепуха! У меня и в самом деле стало барахлить сердце, так что пришлось снизить темпы, но для того, чтобы меня убить, нужно больше, чем просто проблема. Я всю жизнь имею дело с проблемами, а среди них попадаются сложные.

– Она преувеличивала, – заявила Энн Пейдж. – То есть мисс Аарон. Она была так предана мистеру Отису, что преувеличивала опасность его болезни.

– Почему вы его сопровождаете? – поинтересовался Вулф.

– Не из-за его здоровья. Мы у него дома работали над письмом, когда позвонили и сообщили о Берте, а когда он решил поехать к вам, то попросил меня его сопровождать. Я умею стенографировать.

– Вы слышали слова мисс Аарон, которые передал мистер Гудвин. Если я скажу мистеру Отису то, что боялась сказать она, возьмете ли вы на себя ответственность за последствия?

Тут Отис взорвался:

– Черт возьми, я возьму на себя ответственность! Это мое сердце!

– Сомневаюсь, – возразила Энн Пейдж, – что последствия от того, что вы скажете, будут хуже, чем если не скажете. Ответственность на себя я не возьму, но буду свидетельствовать в том, что он настаивал.

– Я не только настаиваю, – сказал Отис. – Я заявляю о своем праве на информацию, поскольку она наверняка касается меня.

– Хорошо, – согласился Вулф. – Мисс Аарон приехала без предварительного звонка сегодня – вернее, уже вчера – в двадцать минут шестого. Примерно двадцать минут она беседовала с мистером Гудвином, после чего он поднялся ко мне наверх доложить о ней. В кабинете он отсутствовал полчаса. Она в это время находилась на первом этаже одна. Какую картину мистер Гудвин увидел, когда вернулся, вам известно. На этот счет он дал полиции подробные показания, в том числе и о содержании их беседы. – Вулф повернул ко мне голову. – Арчи, дай мистеру Отису копию показаний.

Я достал из стола бумаги и протянул Отису. На секунду мне захотелось встать с ним рядом на случай, если Берта Аарон не ошиблась и ему в самом деле может понадобиться помощь, но оттуда мне было не видно выражения его лица, потому я вернулся на свое место. Впрочем, человек, который полвека проработал адвокатом, умел управлять своим лицом. Один раз я заметил, как у него немного напряглась челюсть, и еще – как дрогнул мускул на шее. Отис прочел показания дважды: сначала бегло, потом медленно. Закончив, он аккуратно сложил листки и с немного рассеянным видом принялся убирать их в нагрудный карман пиджака.

– Нет! – воскликнул Вулф. – Я поделился с вами информацией, однако это копия показаний. Вы не можете ее забрать.

Отис не обратил на его слова внимания. Он перевел взгляд на свою помощницу, и мускул на шее у него снова дрогнул.

– Зря я взял вас с собой, Энн, – сказал он. – Вы должны уйти.

Она посмотрела ему в лицо:

– Поверьте, мистер Отис, на меня можно положиться. В любом вопросе. Поверьте. Если дело настолько плохо, вы не должны брать все на себя.

– Должен. И в этом вопросе вы мне не поможете. Вам нужно уйти.

– Можете подождать в гостиной, мисс Пейдж, – предложил я. – Там хорошая звукоизоляция.

Ей это не понравилось, но она подчинилась. Я открыл смежную дверь в гостиную, включил свет, после чего вышел через другую дверь в прихожую, запер ее, а ключ положил в карман. В кабинете Отис спросил у меня:

– Насколько тут хорошая звукоизоляция?

– Хоть кричите, там не слышно, – ответил я.

Он посмотрел на Вулфа:

– Неудивительно, что мисс Аарон посчитала эту информацию для меня убийственной. Говорите, у полиции это есть?

– Есть. Разговор мы продолжим после того, как вы вернете копию. Мистер Гудвин ничем не может подтвердить свои слова. Эти бумаги для него опасны, и он написал их исключительно под давлением полиции.

– Но мне нужно…

– Арчи! Забери…

Я поднялся. Разумеется, для его сердца это явится испытанием. Но едва я сделал шаг в его сторону, как он потянулся