Деваться было некуда. Рэм попытался шагнуть, но ноги почему-то не сдвинулись с места. Они словно бы приросли к земле.

– Замёрз, что ли?

Здоровенный мужик в комбинезоне защитного цвета и чуть-чуть бликующем коконе домагнитки обошёл шлюпку и протянул Рэму пластиковый стаканчик с кофе.

– Держи. Ты чего тут так рано?

Он пристально разглядывал Рэма, и тот с каким-то нечеловеческим усилием заставил себя отлипнуть от шлюпки и протянуть руку за кофе.

– Нравятся очень, – сказал он хрипло. – Шлюпки.

– Да рано тебе ещё, – мужик смерил его оценивающим взглядом.

– Я наполовину экс, – хрипло соврал Рэм. Он хлебнул кофе, подавился, откашлялся, и врать стало легче. – Я, вообще-то, давно уже совершеннолетний.

Спецоновец посмотрел Рэму в глаза, и тот с готовностью смутился:

– Ну, как, давно… Уже почти месяц.

Месяц назад Рэму как раз сравнялось шестнадцать, и воспоминания о том, какую он устроил для одноклассников пьянку с девочками, скривили его губы в очень взрослой улыбке.

Спецоновец ещё раз оглядел Рэма с головы до ног: высокий, крепкий, одет недёшево…

И неохотно кивнул.

Эксами на Мах-ми называли и экзотов, и полуэкзотов.

Некоторые внешне взрослели долго. Рэм видел в школе немало преподавателей, выглядевших моложе собственных учеников.

Только глаза выдавали, но глаза у него сейчас были нехорошие – усталые, злые. Да и почти бессонная ночь сделала его черты острее.

– Садись тогда, кофе попей, – спецоновец кивнул на висевшее над резинобетоном кресло. – Шлюпки, говоришь, нравятся?

Его товарищ исчез – видно, ушёл в здание полиции отметиться. Или они не отчитываются перед администратом?

– Да спит он, – отмахнулся спецоновец в ответ на незаданный вопрос Рэма. – Рано ещё. Сейчас полисы оповестят горожан, что мы прилетели, и через час-два – новобранцы подтягиваться начнут.

– А кого вы берёте? – осторожно уточнил Рэм.

– А зачем тебе? – засомневался спецоновец. – Не похож ты на нашу клиентуру.

– Не похож, – кивнул Рэм. – Вуз у меня. Но шлюпки…

Он обернулся.

Чёрная туша постоянно притягивала его взгляд. Тёплая убийца. Она зачем-то спасла его, дала ему передышку.

Надо было допивать кофе и идти. У полисов есть на него ориентировка. Он тут – как на ладони.

Хотя… под носом у себя и не ищут. А тут можно дождаться, пока первые посетители потянутся в кафе.

В желудке подозрительно булькнуло. Ещё бы бутерброд. Или просто хлеба.

В кресле с домагнитной подвеской оказалось очень уютно. Рэм пригрелся, расслабился и очень захотел есть.

В голове стали преступно возникать разные вкусные вещи – бутерброды с ореховым маслом, жареный авокадо, курочка…

– А вы всех берёте? – спросил он, чтобы не думать о еде.

– В десант – всех, кому есть двадцать один.

– А летать?

– А летать – это только на допобучение. На десять месяцев. И там уже заново народишься. Пилотом, – усмехнулся мужик.

– А отбор какой-то в пилоты есть?

– Надо иметь права на вождение катера. Чтобы совсем с азов не учить.

– О, как… Ну, это правильно, – согласился Рэм и нехотя встал. Первые прохожие, пересекающие площадь, уже сворачивали к кафешке на углу. – Ну, я пойду. Я ещё не завтракал, а скоро на учёбу. Мы загулялись сегодня… – пояснил он скупо. Спасибо за кофе.

Кафешки теснились по обеим сторонам от здания администрата.

Здесь было самое бойкое место – народ спешил по делам, а заодно и соблазнялся горячим кофе с булками.

Булок Рэму сейчас совсем не хотелось, лучше бы что-нибудь посущественней. И он чуть не выбрал «Три розы», где подавали по утрам нажористые сэндвичи с мясом.

Он уже почти подошёл к разноцветной двери, когда его осенило, что «Три розы» – кафе дорогое, и посетителей там обслуживают настоящие девушки.

А вот в соседней «Большой ложке» – дешевле и автоматическая раздача. А значит, никто его не узнает, кроме камер над входом. Но камеры полисы будут смотреть потом, если вдруг какой-нибудь гад стукнет, что он в кафе.

Рэм быстро свернул к «Ложке», огляделся по сторонам, скользнул внутрь.

Народу было совсем немного, а полуизолированные кабинки из дешёвого пластика позволили ему забиться в угол и заказать кукурузную кашу, бутерброды и кофе.

Автомат быстро сформировал заказ. Чтобы забрать из ниши разнос с едой, нужно было сначала заплатить, и Рэм поднёс к автокассе коммуникатор.

Браслет звякнул, обмениваясь информацией. Рэм по привычке рассчитался социальной картой и тут же вздрогнул. Так ведь этот платёж сейчас пройдёт обработку, и полиция узнает, что он в кафе!

Каша была такая горячая, так вкусно пахла разваренной кукурузой, но Рэм схватил бутерброды и закрытый стаканчик с кофе и ринулся на улицу.

Вот ташип! Кретин лопоухий! Сам себя сдал!

Он петлял по дворам, пока стаканчик в руках не перестал обжигать ладонь. Забился в детский домик во дворе многоэтажки. Торопливо съел бутерброды, не ощущая вкуса. Словно бумаги наелся.

Рэм понимал, что комм придётся засветить ещё раз. Только один звонок – и снова бежать по дворам.

Он быстро разблокировал коммуникатор и набрал Ули.