Я не могла шевелиться, но некоторое время всё же ощущала то, что происходит вокруг. Меня куда-то несли. Я слышала, что кто-то что-то кричит возле меня, но понять смысл слов никак не могла. Я чувствовала руки человека державшего меня и исходящее от него тепло. А потом… Звуки стали постепенно затихать, словно люди куда-то уходили, далеко-далеко. Тепло тоже стало исчезать. Нет, я не ощущала холода. Но было как-то… никак, в общем. Словно я повисла в пустоте, в которой даже мои мысли и чувства начали растворяться. И нельзя сказать, что в тот момент минуты вдруг превратились в часы, их там просто не было: время тоже медленно иссякало, становилось ничем. Больше не было страха, что я не смогу вернуться домой. Не было переживаний, что всё это мне мерещится. Не было желания, чтобы меня перестали принимать за какую-то там Лусинду, в конце концов я ведь не она, а София. Не было облегчения, что наконец-то всё закончилось.

И…

Ничего.

***

Не знаю, что это было, и как я из этого выбралась. Но в следующее мгновение я осознала себя, когда поняла, что вокруг меня тьма, вязкая и почти осязаемая. В тот момент я ещё не могла испытывать страх, а поэтому просто барахталась в чём-то тягучем и густом, не зная, где верх, а где низ. Это было похоже на то, словно я находилась под водой и в тоже время нет. Казалось, что так могло продолжаться вечность. А потом впереди вспыхнул слабый огонёк, и я направилась к нему. Не то чтобы я почувствовала в нём своё спасение, но здесь это было единственным ориентиром. Время… я наконец-то снова ощутила его ход. И пусть сейчас действительно минуты растянулись в часы, словно они, как и я, вязли в этой темноте, это было неважно. Я жила! И я снова могла чувствовать!!!

Меня переполнила радость, почти граничащая с эйфорией. Вязкая тьма, препятствовавшая мне ранее, наконец-то поддалась, и я смогла свободно двигаться. Всего одно мгновение, и я оказалась в какой-то странной комнате, несущей отпечаток ненастоящести. Она больше всего была похожа на грубый набросок, чем на что-то материальное. Но в тот момент меня это совсем не взволновало.

Свет, что привёл меня сюда, всё ещё влёк. Оказалось, что это огонёк свечи. Её держала Ула. И поведение моей невольной спасительницы было довольно-таки странным. Она, опаслива озираясь по сторонам, подошла к сундуку, что стоял у самой стены. Достав спрятанный за поясом ключ, Ула открыла замок, а после начала что-то искать. Делала она это очень осторожно, постоянно прислушиваясь к чему-то. Значит, она боится быть замеченной? Я осмотрела по сторонам. Эта комната была довольно пустой, но, возможно, мне так показалось потому, что очертания предметов виделись мне какими-то смазанными. Можно было понять, что это, но не более. Даже огонёк свечи, что привёл меня сюда, казался картонным. Этот мир не был настоящим.

И я бы окончательно уверилась, что это плод моего больного воображения, но было в этой комнате кое-что, что всё ещё оставалось для меня реальным.

Там на высокой кровати с изогнутым изголовьем лежала девушка с довольно резкими чертами лица. Я даже могла различить складки на её одежде. Длинные волнистые волосы, отливающие рыжиной, были спутаны. А кожа девушки была бледна, но казалось, что сама она была наполнена жизнью, резко контрастируя с окружением. Девушка спала. Но я почему-то была уверена, что вот-вот она откроет свои глаза обрамлёнными пушистыми ресницами и посмотрит на меня.

Я забыла о влёкшем минуту назад меня огоньке свечи. Мне захотелось дотронуться до этой девушки, словно это могло вернуть меня к реальности.

Я думала, что чем дальше я буду отходить от этой картонной свечи, тем хуже я буду видеть, но на деле всё было не так. Чем ближе я подходила у кровати, тем ярче становились цвета, предметы вокруг словно наполнялись красками и жизнью. Высокая подставка под лампу засияла тусклой бронзой. Безликий пол под моими ногами, мгновения назад казавшийся таким неустойчивым и иллюзорным, вдруг обрёл прохладу плитки. Откуда-то подул лёгкий ветерок, несший с собой запах цветов.

Внезапно вернувшиеся ко мне ощущения словно вывели меня из транса. Я вздрогнула и остановилась у самой кровати. А потом обернулась в сторону Улы. Она всё так же рылась в сундуке, воровато оглядываясь по сторонам. Она меня не видела!

Значит… сейчас ненастоящая здесь я? И что будет, если я сейчас отойду от этой кровати, на которой спит эта странная девушка? Но сделать это было страшно. Я не хотела вновь оказаться в той вязкой тьме, из которой с трудом выбралась, а я почему-то была уверенна, что так и будет, если я это сделаю. Хотя ещё больше меня пугало то небытие, оно уж слишком было похоже на смерть. Я боялась исчезнуть, полностью, так чтобы от меня совсем ничего не осталось. Я боялась, что если окажусь там во второй раз, вернуться уже не получится.

Я вновь посмотрела на спящую девушку и решилась. Один торопливый шаг к ней, а потом меня накрыла тьма. Вполне обыкновенная тьма, наполненная ночной прохладой.

Я жила…

***

Я очнулась, но кругом было темно. Понять, где я сейчас нахожусь, было невозможно. Но, скорее всего, я лежала на той самой кровати, что я видела раньше. Хотя… То, что я попала в другой мир мне сейчас казалось дурным сном. Другое дело, что в моей комнате никогда не было так темно, чтобы я и собственных рук не видела. В современном городе даже ночью полно огней. Конечно, могло такое случиться, что во всём нашем районе вырубили свет, но вряд ли.

Я прислушалась, но до меня донеслось лишь глухое журчание воды. Значит, это был не просто сон? Наверное, мне надо было бы встать и осмотреться вокруг, поискать какую-нибудь лампу или свечу, хотя ещё вопрос: смогла бы я их зажечь. Да и вообще тут, наверное, не только электричества нет, но и самых обычных спичек. Как они тут вообще зажигают огонь? Кремнием что ли? Но я таким прадедовским способом вряд ли смогла бы справиться, по крайней мере, никогда таким не пользовалась.

За такими мыслями я и не заметила, как уснула, а когда я в следующий раз открыла глаза, всё ещё было темно. По крайней мере, мне так показалось сначала, но потом я заметила, что из-за какой-то щели пробивается слабый свет. И я решила, что пора уже выяснить, где я собственно нахожусь. Валяться и дальше в кровати не имело смысла.

И в это мгновение, дверь открылась, впустив яркий дневной свет в комнату, а затем громкий голос Улы возвестил:

— Господин Фабий, господин Рафаэль Маркос, госпожа Лусинда наконец проснулась!

Вот, значит, как. Да, я всё ещё была этом неприятном мире, где обитал злой Маркос и мнящий невесть что о себе Гораций, и где о Дианте лучше вообще не заикаться.

Тем не менее я сразу начала с интересом оглядываться по сторонам. Помещение, в котором я находилась, было небольшим. Кровать стояла у самой стены, где словно в шутку было нарисовано окно с видом на ночной пейзаж: темные очертания гор и белые звёзды на тёмно-синем небе. А свет проникал в это помещение только через открытую дверь. Настоящих окон в этой комнате не было. Не удивительно, что когда я проснулась, здесь было так темно. Две другие стены были также расписаны: вот девушки в лёгких развевающихся платьях играют в какую-то игру, а там некая дама в окружении полуобнажённых рабов готовиться ко сну. Хотя, спрашивается, зачем эти росписи, когда нет нормального освещения. Но больше всего меня заинтересовал сундук, стоящий недалеко от кровати. Уж в больно он был похожим на тот, что в моём то ли сне, то ли видении рылась Ула. Мне тут же стало интересно, что она там искала.