Получается, та легенда могла относиться и к ней самой… Ведь и ей удалось победить смерть. Несмотря на юный десятилетний возраст, Виллет часто рассуждала как взрослая. Уже под утро в ее голове зародилась внезапная мысль – надо бежать… Бежать, чтобы потом вернуться. Она не стала ждать, когда объявят об ее отъезде в пансион. Собрав необходимую одежду и утащив с кухни несколько яблок, немного хлеба и сыра, Виллет покинула спящий дом.

Никто не заметил маленькую фигурку, уверенно идущую сквозь рассветный туман. Пропажу девочки-феникса обнаружили лишь к обеду. Король был в ярости, лекарь в отчаянии, но все попытки разыскать Виллет Дамгор окончились неудачей…

…Прошло почти шесть лет… Правитель процветающей Эларии устало оглядел пустой тронный зал. Королевские стяги с золотым львом украшали светлые каменные стены. Мягкий ковер устилал путь от двери, до возвышения, на котором стоял массивный трон из дуба и золота. Сотни свечей горели под потолком в огромных ветвистых люстрах. Дэниэл нахмурился, посмотрев наверх. Насколько проще жилось людям, когда в их распоряжении была магия. Еще мальчишкой он любил слушать сказки о магах и колдунах. Хотя уже, будучи взрослым, ему довелось узнать о том, как опасна и неуправляема бывает магия. Как больно она ранит… Король резко оборвал поток своих мыслей. Об этом нельзя было даже думать. Воспоминания причиняли еще большую боль.

Золотой королевский венец давил на виски, и голова Этелиона уже начинала болеть. Прожитые годы навалились на плечи непосильным грузом. Дэниэлу казалось, что он прожил не пятьдесят лет, а вдвое больше. Его давно уже ничего не радовало. Возможно, стоило прислушаться к советам верного Тиала: наконец-то обзавестись супругой… и предъявить миру наследника.

Тяжелые мысли короля прервал неожиданный звук звенящей стали и приглушенные крики, доносившиеся из-за закрытых дверей. Король был удивлен. Неужели враги правителя Эларии настолько перестали бояться, что решили совершить очередное покушение на его жизнь прямо во дворце? Медленно поднявшись с трона, его величество вынул из ножен, висевших на поясе, тяжелый меч, собираясь преподать наглецам последний жизненный урок. Но тут дверь с грохотом распахнулась, и в помещение стремительно ворвался запыхавшийся юноша. Его плащ местами превратился в лохмотья, а на предплечье, сквозь рваный рукав была видна неглубокая рана. Не говоря ни слова, он быстрым шагом преодолел разделяющее их расстояние и в тот момент, когда грозный правитель уже почти занес меч над его головой, юноша неожиданно опустился на одно колено и склонил голову.

Дэниэл Этелион III перевел непонимающий взгляд на копну светлых вьющихся волос, длина которых едва доходила до худеньких плеч. Но как только в тишине тронного зала прозвучал тонкий взволнованный голос, правитель Эларии и вовсе лишился дара речи.

– Я, Виллет Дамгор, клянусь своей жизнью, честью и достоинством защищать жизнь короля Эларии ценой собственной. Клянусь вечно следовать незримой тенью за своим правителем, оберегая днем и ночью ей покой! – на этих словах трехгранная шпага была возложена к ногам растерянного короля.

– Виллет… – прошептал мужчина, на мгновение, закрыв рукой глаза. – Виллет…

Девушка подняла голову и устремила свой пронзительно-изумрудный взгляд на Дэниэла Этилиона. Как долго она мечтала увидеть короля снова… пять долгих лет… и восемь месяцев. Прошедшие годы наложили на него свой отпечаток, на висках его серебрилась седина, но глаза… глаза остались такими же живыми, в них по-прежнему лучилось небесно-голубое тепло.

Двое людей, застывших напротив друг друга, даже не заметили, что за их молчаливой сценой уже наблюдает два десятка воинов, составляющих личную охрану короля, и всем им в голову пришла одна и та же мысль – с этого дня все бесповоротно изменится.

Пять лет и восемь месяцев, 

Как долог этот срок, 

Когда так хочет встретиться 

Душа с тем, огонек 

Что твой зажег не ведая, 

Увидел, обогрел. 

А ты ушел неведомо 

Куда, туда, где ветер выл. 

Где был рассвет, как водится 

Туманный и босой… 

Но взгляд в глаза и броситься 

В объятия. Но «стой»

Самой себе приказывать, 

Глазами поедать, 

И клятвой не наказывать, 

А жизнь свою отдать… 

Шестая глава

Город Лиэр, столица королевства Элария. Королевский дворец.

– Ваше величество… – Виллет негромко постучала в кабинет короля, и дождавшись разрешения войти, приоткрыла дверь.

– Виллет? – удивился Дэниэл Этелион III. – Тебе уже лучше?

– Да, – просто ответила девушка, проходя через весь кабинет, чтобы, как и прежде сесть в изящное кресло, обитое темным бархатом, стоящее здесь именно для нее. – Последнее время я стала перерождаться быстрее, – ее рука скользнула за спинку кресла, проверяя в потайном уголке наличие верной трехгранной шпаги.

Она заняла свой импровизированный охранный пост и подхватила с маленького столика недочитанную накануне книгу. Казалось, Виллет даже не заметила тяжелого взгляда его величества, который был вот уже некоторое время устремлен на нее. Луч полуденного солнца скользнул по одному из стеклянных шкафов, в котором король хранил свои книги, медленно прополз по стене и задержался на женской ладони.

Девушка сдержанно улыбнулась. Оказывается, за эти несколько дней, проведенных в лечебнице, она успела соскучиться по приветствиям Тэона, который тоже охранял правителя Эларии, но только за пределами дворца. Быстрый взгляд за спину монарха подтвердил ее догадку. В окне отражался отблеск от маленького карманного зеркальца. Пусть на совести Тэона была огромная, непоправимая ошибка, но…

– Это стало слишком часто повторяться, – проговорил Этелион III, привлекая внимание Виллет к себе. – Так не может больше продолжаться.

– Я поклялась защищать вашу жизнь, – спокойно ответила телохранительница, игнорируя настойчивый тон короля. – Не тратьте время на пустые уговоры, ваше величество. Вы ведь знаете, насколько я упряма. К тому же на этот раз отравить хотели именно меня, – ее губы тронула едва заметная улыбка.

Правитель Эларии тяжело вздохнул, прикрыв на мгновение глаза. Сколько было этих уговоров уже и не сосчитать, но Виллет действительно всегда стояла на своем. Король как наяву помнил каждый раз, когда девушка-феникс спасала его от смерти, как она смело защищала его от острого клинка, а потом горела