— Какого треклятого… Инферно вы… творите? — вырвалось у тифлинга изо рта. — Я же…

— Захлопни пасть, полуфабрикат!

Дальше слушать его не стали, потому как чей-то сокрушительный удар прилетел точно в грудную клетку, отчего он закашлялся и скрючившись от боли вновь оказался на земле.

— Не порти товар, дуболом! — раздался старческий недовольный возглас. — Он выглядит вполне целым и невредимым, а значит на рудниках долго протянет. За него неплохо заплатят.

— Барон Грамар, он же полукровка, что с него взять? — пренебрежительно сплюнул неизвестный. — Сомневаюсь, что…

— Заткнись! Что о бизнесе может знать наёмник⁈ — визгливо рявкнул старик. — Тебе не нужно думать. Я тут думаю! Поднимите его на ноги. Я хочу внимательно рассмотреть товар.

Через секунду Рамаса вновь грубо поставили на ноги. Перед глазами по-прежнему всё плыло, но парень должен был признать, что удар наёмника отрезвил. Пару мгновений до этого он безуспешно хотел оглядеться по сторонам, но с приходом боли мир стал необычайно чётким. Парню хватило секунды, чтобы осознать ситуацию, в которую угодил.

Он действительно попал в Инферно, потому как багрово-огненное небо, небольшое ущелье с кристальными полями и демоны, что окружали его, более чем красноречиво на это намекали. Так еще и свалился прямиком в лапы целого Барона. Мир демонов был последним местом, где Рамас желал оказаться. Таких как он никто не мог терпеть. Инферийцы относились к тифлингам будто они являлись грязью у них под ногами, а все народы Вечного Ристалища считали их пособниками демонов. Вот только тифлинги ненавидели демонов не меньше, чем жители Альбарры. Порочный круг, который невозможно разорвать.

Отряд неизвестных состоял из дюжины различных демонов, но главным по всей видимости был прихрамывающий на левую ногу старик, который шел прямо к нему. Ко всему прочему те везли живой груз. Две повозки, в которых было запряжено по паре огненных гиен, тащили клетки с рабами. Практически у каждого из группы имелась своя ездовая гиена.

— Так-так-так. Хорошо. Очень хорошо. Рога в норме. Тело тоже. Цвет кожи. Неплохая кровь. Папашка у тебя не из простых легионеров, по-видимому. Тифлинг, получается, — стал бормотать пожилой демон, оценивающе оглядывая полукровку, будто тот был жеребцом на продажу. — Как знал, что нужно отправляться пешим ходом. Значит, не солгал Даар, всё-таки вторжение на Альбарру было. Надо же. А это… что? — через секунду глаза старика расширились и тот ловко стянул с пальца пространственное кольцо.

Рамас мгновенно дёрнулся вперед, чтобы вернуть украденное, но старик лишь весело рассмеялся, ведь руки наёмников держали более чем крепко. Со своим рангом незакалённого вершителя тот ничего не мог противопоставить инферийцам. От безысходности тифлинг сцепил зубы и рассержено посмотрел на барона.

— Лучше верни, если хочешь жить! Это не твоё.

Вот только старик рассмеялся пуще прежнего и весело обнажил ряд черных зубов.

— Так знаю, что не моё! Сразу видно, что ты с Альбарры. Никакого уважения к своим старшим по крови.

— В гробу видал так «старших»! Верни! Иначе будет худо!

— Худо? Ох умора! — гогот Барона уже напоминал громкий набат. — Кто же меня проучит в случае чего? Он, что ли? Твой мёртвый дружок? — хохоча вопросил демон и отойдя в сторону, пальцем указал на неподвижного пилигрима, что лежал на противоположном крае дороги. — Неужели ты не понимаешь, где оказался? Можешь забыть о своей прошлой жизни. Теперь ты раб. Будущий раб. Получишь метку, строгого хозяина, и дело с концом.

Однако последние слова работорговца Рамас попросту не слышал. От увиденного брови взлетели вверх, а сердце пробило предательский учащенный такт. Тифлинг не мог поверить в увиденное. Тело Ранкара лежала на боку, а в районе сердца красовалась огромная дыра. Кровь еще медленно сочилась из зияющей раны, но не это напугало парня. Его напугали глаза друга, ведь они были напрочь пусты. Пусты, как у свежего трупа.

— Ха-ха-ха! Вот теперь по взгляду вижу, что понял, — довольно ощерился Барон, а после перевел взор на наёмников. — В клетку его, а дохляка на кормежку.

К этому моменту полукровка абсолютно ничего не слышал и не понимал. Свои глаза тот не сводил с погибшего друга и ездовых гиен, которые, довольно порыкивая, неторопливо семенили к трупу. Он и сам не знал, что заставило так поступить, но затем его голос громким эхом разнесся по небольшому ущелью.

— РАНКАР! РАНКАР! РАНКАР, ВСТАВАЙ, ИНФЕРНО ТЕБЯ ЗАДЕРИ! НЕУЖЕЛИ ТЫ И ВПРАВДУ ТАК БЕССТЫДНО ПОДОХ? ВСТАВАЙ, ГОВОРЮ! ТЫ ЖЕ СИЛЬНЫЙ! ТЫ ЖЕ НЕ ТАКОЙ, КАК МЫ! ТЫ ЖЕ…

Однако крик отчаяния был заглушен протяжным кашлем, что возник из-за двух последовательных ударов в печень. Но свой взор Рамас до последнего момента не сводил с гиены, потому как пасть чудовища должна была через пару секунд схлопнуться на голове у скитальца.

— Заткнись и не ори! Иначе…

Что могло случиться иначе, тифлинг, так и не узнал, потому как угроза демона оказалась прервана жалким воем и визгом. Через секунду раздались два громких последовательных шейных хруста, а следом за ними обе гиены затихли и с глухим звуком опали на землю, но их падение сопровождались едва слышимыми оскорблениями.

— Пшли вон… Шавки вонючие…

Практически мгновенно все наёмники, включая Барона, резво обернулись на возникший переполох и с нарастающим удивлением и непониманием уставились на двух чудовищ, которым свернули шеи. Сам Рамас успел увидеть несколько жгутов тьмы, в то время как труп пилигрима продолжал лежать на земле, но тут всё начало стремительно меняться. Первой дёрнулась рука Ранкара, точнее несколько пальцев, следом за рукой густая чёрно-алая энергия с примесью мерцающей серости вырвалась из тела и окружила мёртвого, а затем недавний мёртвый очень медленно принял сидячее положение.

Несколько секунд звучала тишина. Взгляд скитальца был полностью затуманен и отрешен, но вдруг скривившись, тот запинаясь и едва связывая слова друг с другом в самой безумной манере начал вести беседу сам с собой.

— Прости и… не… кричи… малышка… я… в порядке… вроде бы…

На миг всё вновь стихло, на лице у Ранкара внезапно отобразилось удивление будто он только что получил ответ на свой вопрос и с каким-то неверием аххес медленно опустил взор на зияющую рану в груди. Несколько долгих мгновений парень осматривал разорванное сердце. Впрочем, сердцем данный феномен