— Да? И давно? Несколько недель? Ты только-только вернулся к жизни, и вот она снова толкает тебя в яму! — Глаза Лиз метали молнии.

— Все не так.

Ему не хотелось защищать Алису. И все же… когда-то он очень любил ее, считал, что они проживут вместе всю жизнь. Он женился на ней… и не собирался позволять никому оскорблять ее. Кроме того, реакция Лиз показалась ему преувеличенной. — А как? Просвети меня.

Несколько раз вздохнув, он ответил:

— Я все понимаю. Черт побери, я очень тебе признателен за то, что ты хочешь вмешаться и позаботиться о том, чтобы я не пошел по пути, который, как нам обоим известно, для меня губителен! — Так поступают напарники. Даже бывшие. — Она пожала плечами, как будто речь шла о пустяке. — Кроме того, мы друзья.

— Лиз, поверь, когда говорю, что я в норме, так и есть.

Она пытливо посмотрела на него. Ее взгляд говорил, что сейчас она ему совершенно не верит.

— Логично, — вздохнул он. Очевидно, способность рассуждать здраво ему изменила, когда он женился на Алисе. А сейчас ее беременность лишь осложняет дело. — Давай так. Я постараюсь со всем разобраться и не наступить на те же грабли. — Так-то лучше. — Лиз немного смягчилась, плечи ее расслабились. Потом посмотрела ему в глаза. — Ребенок твой?

— Сама знаешь, это вопрос ниже пояса. — По правде говоря, пока они оба могли только гадать. И все равно ему не хотелось обсуждать ребенка с ней.

— Отлично. Только не приходи ко мне, когда она снова разобьет тебе сердце. — Лиз отвернулась и зашагала прочь.

— Понял тебя. — Настала его очередь скрестить руки на груди. Быть друзьями — одно. Учить жить — совсем другое. Ему не нравилось, какой оборот принял их разговор.

Но, не желая злить бывшую напарницу, он молча смотрел, как она садится в машину и уезжает. Вот, значит, как у них обстоят дела…

Алиса пожалела, что невольно подслушала разговор Блейка и Лиз. Конечно, они говорили о ней. Лиз раньше была напарницей Блейка. Очевидно, они по-прежнему близкие друзья. И, судя по всему, Лиз не питает по отношению к ней теплых чувств.

Доедая пиццу, Алиса пыталась вспомнить хоть что-нибудь о последних нескольких днях. Бесполезно жалеть о том, что не можешь изменить!

На столе лежали блокнот и ручка. Алиса записала все, что знала. Сине-белый трейлер, красный козырек над входом. Указатель «Бенди-Парк», мимо которого она пробегала по пути на шоссе.

Голоса. Одного она про себя называла Гнусавым. Рядом с кличкой она написала слово «бессердечный». Второй, которого она прозвала Хрипатым, показался ей более мягким… Неожиданно она кое-что вспомнила. Хрипатый говорил, что его подружка тоже ждет ребенка и скоро должна родить.

Гнусавому и Хрипатому нужны были от нее какие-то сведения. Но как она могла что-либо вспомнить после того, как они ударили ее по голове?

Ниже она записала вопрос: «Кто еще причастен к похищению?» Возможно, Гнусавый и Хрипатый — просто сторожа или палачи.

После ее побега им придется несладко. Обсуждая, что с ней делать, оба явно нервничали. Интересно, Блокпост и Судья уже в курсе, что она сбежала?

Открылась и закрылась дверь черного хода. Алиса инстинктивно вырвала листок из блокнота и сложила его. Потом подсунула под тарелку, чтобы не было видно.

Направляясь к раковине, она столкнулась с Блейком и с трудом протиснулась мимо.

— Прости, — сказала она. Пришлось развернуться боком, но это не помогло. Живот был большим. — Ничего. Все нормально. Можно мне? — Он жестом показал на тарелку.

— Я сама, — быстро проговорила она. — Я помню, где что стоит.

Он кивнул.

— Лиз постарается выяснить, где ты была последнее время. Возможно, нам удастся понять, сколько часов или дней ты отсутствовала. Можно заказать распечатку твоих телефонных переговоров и посмотреть, когда ты в последний раз отправляла кому-то текстовое сообщение.

— Неплохая мысль. — Конечно, он ведь полицейский, причем хороший полицейский. — Помню, что я то теряла сознание, то приходила в себя. Вроде бы я была в сознании и слышала голоса, но не уверена, слышала их наяву или во сне.

— Ты все вспомнишь. — Блейк махнул рукой, и она поняла, что он говорит не всерьез. Если раньше ей показалось, будто между ними выросла стена, теперь стена разрослась в целое здание. — Вместо того чтобы везти сюда врача, может, мы с тобой съездим в отделение неотложной помощи? — Нет! — Алиса решительно тряхнула головой. — Ни в коем случае! — Ей стало так страшно, что она раскраснелась, а сердце забилось чаще.

— Нам не обязательно ехать сейчас. — Он внимательно смотрел на нее, наблюдая за ее реакциями, и она поняла, что он оценивает ее психическое состояние.

— Я в порядке. Конечно, я потрясена, физически в норме, если не считать нескольких синяков и ссадин. Кровотечения нет, схваток тоже нет.

Именно в тот миг малышка пнула Алису под ребра. Она охнула, обхватив живот свободной рукой. Потом почувствовала сильную схватку.

— Алиса! Что сейчас случилось?

— Я еще не рожаю, если тебя это волнует. — Она пару раз вздохнула, стараясь преодолеть боль. Она внушала себе: все нормально. Недавно такое уже было, она еще спрашивала врача, нормальны ли отдельные схватки и боль.

— Я ничего не понимаю в таких делах, но ясно, что тебя должен осмотреть специалист…

Она открыла было рот, чтобы возразить, но он поднял руку, останавливая ее:

— Выслушай меня! Я попрошу кого-то из докторов приехать сюда. У меня хорошие отношения с несколькими врачами неотложной помощи. Тебя осмотрят на дому.

Она прищурилась и долго смотрела на него.

— Что, если те типы знают, где ты живешь? Может, оставаться здесь опасно? — Страх сжал ей грудь, а очередная судорога заставила ее прижать ладонь к стене. — В тот трейлер я больше не вернусь!

— Алиса! Не забывай, что я полицейский. Им надо быть полными дураками, чтобы являться сюда.

Подумав, Алиса решила: приезд врача — не такая плохая идея. Конечно, больше всего ее волновало состояние ребенка.

— Ты можешь сделать так, чтобы доктор приехал сюда?

Блейк был О'Коннором. Он мог себе позволить практически все, что хотел. Но более скромного человека она не встречала.

— Ничего, если я вымою посуду? — Она показала в сторону раковины.

— Ты моя гостья. Я сам помою. — Он протянул руку. Слова так легко слетали с его губ. Он привык жить здесь без нее… значит, она ушла уже давно.

Алиса судорожно вздохнула. Он прав. Она здесь больше не живет. И все же когда она услышала, как легко он произносит подобные слова, сердце у нее