Шрифт:
Закладка:
Вот, спасая половое целомудрие своего «шефа», товарищи и вынуждены были прервать отпуск на середине. Ведь иначе начальник их не простит, а они – люди зависимые! В Москве же их будет ждать «скорая» сразу у трапа самолёта, они уже позвонили, договорились. Их друга сразу отвезут в больницу.
Тут Вадим стал проявлять признаки жизни, и товарищи влили в него рюмку коньяка – для страховки. А то во хмелю тот буен бывает! Парень снова отключился…
Летим… Самолёт старый, дребезжащий. И стюардессам давно за сорок. Наверное, молодые девчонки на таких развалинах летать боятся? Мы тоже боимся, но других самолётов нет. А вот и обед подают. Вкусный! Кто-то добавляет к нему «горячительного» из своих запасов, кто-то заказывает уже не первую порцию коньяка, а кого-то, не дождавшегося обеда, уже сразил Морфей…
Обладатели длинных ног спят сидя, им неудобно. Дорогой «бизнес-класс» забит полностью. Они тоже спят сидя. Видно, как у них там, за ширмой, мотаются головы. А я в своём дешёвом «эконом-классе» отлично устроилась – мне хватило трёх кресел, чтобы расположиться, как на мягкой полке хорошего спального вагона!
Где-то внизу в обратном порядке проплывают Бирма, Бангладеж, Афганистан… Но мне до этого уже нет никакого дела. Меня радует предстоящая встреча.
Не с Москвой – с Петропавловском!
ГАДАЛКА СКАЗАЛА…
«Дурак спит, а счастье в головах лежит»
(Русск. пог.)
Обычно-то я на ясновидящих, ловцах привидений, гадалках, толкователях снов и гороскопов не останавливаюсь – переключаю себе телевизионные каналы туда-сюда, ищу что-нибудь поумнее. Политику и аналитику тоже избегаю – ни к чему мозги засорять. Там ничего не меняется столетиями – как триста лет назад запад нас облагал санкциями, так и теперь продолжает облагать. Как при Петре ещё, а потом, глубже, при Герцене и Тургеневе общество разделялось на «западников» и «почвенников», так и теперь по тому же принципу продолжает колоться. Только «западники» нынче «либералами» называются. Не нравится мне и то, что нам политики излагают, будто против нас – весь мир! На самом деле в этом западном мире каждый – за себя, чего мы усвоить никак не можем, всё вступаемся за кого-то! А нам каждый раз опекаемые «друзья» – подножку!.. Вот сейчас я про Елизавету 1 читаю книжку, это аж шестнадцатый век! Так они как тогда там, на западе, друг против друга грызлись, так и сейчас – Испания против Германии, Франция против Нидерландов, Италия против Турции, а Англия и Америка – против всех! Просто клубок змей! А ведь пятое столетие идёт… Так что – «На фронте без перемен»… Нет, я смотрю развивающие передачи. Например, «Вечерний Ургант». Блин, этот Ургант такой умный, у него такая скорость мысли, что я ничего не успеваю понять, кроме того, что пора смеяться. А он так брызжет остроумием, что просто если будешь смеяться после каждой фразы – не ошибёшься. «Малахов+» и «Пусть говорят» я тоже смотрю, как юмористические передачи. Малахов иногда такой кисляк смандячит, что обхохочешься! До того наловчился, что слёзы, как у клоуна в зрителей брызгают! Без клизмы. Только, видно, все темы за столько лет исчерпал – всё про Виталину да Марию Максакову. Я уж перестаю на нём останавливаться, скучно. А тут помедлила минуту – посмеяться над дураками, которые гадалкам верят, а колдунья и говорит какой-то деревенской женщине, позвонившей по телефону, с экрана: «У вас в сарае, где лошадь стоит, полка есть, на ней – три замка закрытых. Вы думаете, что ключи потерялись, когда-нибудь найдутся, не выбрасываете их. А на самом деле это – колдовство, потому и дочь ваша чахнет – соседи сделали…» И так меня поразило – про лошадь и сарай-то гадалке ничего не говорили, только про больную дочь! Как она догадалась? Ну, я тут же и позвонила им на передачу в Алматы.
Однако помню, что удовольствие это – дорогое! Не дура же я! Поэтому, не вдаваясь в подробности, быстренько так говорю: «Звоню вам из Петропавловска, почему это зять восемь лет живёт с моей дочерью, и все время – на её шее? Если найдёт работу – быстро теряет, с людьми ладить не умеет, а дочка всё время одна упирается, работает. Ребёнка родила – все заботы тоже на ней. Так станет зять человеком или гнать его в шею?»
Гадалка поводила руками перед экраном, и говорит:
– Не расстраивайтесь! Ничего не бывает рано или поздно, всё случается в своё время. Судьбой вашего зятя предначертано, что скоро у него состоится поездка по морю на большом корабле, где у него будет судьбоносная встреча с неким человеком, выгодная для них обоих! Но всё будет зависеть от него самого. А дочь пусть мужа не ругает, не унижает…
Ну, загнула! Я как услышала про море, так и поняла – думает, лахушку нашла! Бросила трубку, и дослушивать не стала. Надо знать моего зятя, Марка. Когда они с дочерью в Петропавловск прилетели на неделю из Англии, он даже на автобусах наших ездить боялся – таких старых машин он сроду не видел. А когда сел в поезд ехать в Астану (самолёт в Австралию оттуда вылетал), да в их плацкартный вагон зашли человек тридцать узбеков, вообще потерял дар речи: побелел, закрыл глаза, и прислонился головой к стенке – чуть в обморок не упал. Думал, что его немедленно азиаты убивать начнут…
Очень трусливый, он и по суше-то передвигаться боится, а чтобы – на судне… да по морю… И откуда возьмётся это корабль? Живут они, и правда, неподалёку от побережья Тасманова моря, но в маленьком городке, где и пристаней никаких нет… Большие суда даже издали не видят, и денег на туры нет… Лежит зять обычно на диване, смотрит футбол, да пособие по безработице проедает – шоколад поглощает пачками. Думает, что борется с депрессией. Наши-то мужики знают, как депрессию победить! А у англичан СПЛИН, БЛИН, похоже, не лечится.
Когда гостил у нас в городе, зазвали его к себе мои соседи-старички, да и надругались над иностранцем: налили ему пол-стакана самогона собственного производства. Крепкого! Тот, не пробовавший даже водки, выпил – наивный человек! Сначала-то чуть не задохнулся, обалдел. Зато потом постиг, что такое кайф! Впервые мир в красках увидел, счастье, наконец, узнал! Теперь всегда спрашивает у меня по скайпу про них, приветы передаёт – хорошие, мол, люди!..
Одним словом, быстренько так поговорила я с Алматы, выслушала эту ахинею, бросила трубку, однако думаю: я же не говорила, что мои родные у моря живут,
