Неизвестно, чем бы закончилась история, если бы над головами дерущихся, как гром среди ясного неба, не прозвучал властный голос:

– Что здесь происходит?

Драчуны тут же замерли, Витек медленно обернулся. Школьники прекрасно знали, чем грозит неповиновение, поскольку узнали голос. В дверях стояла слегка запыхавшаяся и разъяренная, но все же не утратившая собственного достоинства учительница физики.

– Все под контролем, Маргарита Степанна... – выдавил Коля, которого крепкие руки одноклассника все еще придавливали к доске.

– А ну, прекратили! Оба! – рявкнула Маргарита Степановна, отчего у абсолютно всех присутствующих на мгновение возникло желание вытянуться по стойке смирно, как будто они на плацу, а не в школе.

Разумеется, дальше вся компания, которую никто и не думал распускать, оказалась в школьном медпункте. Медсестра молча осмотрела потрепанного Колю и, решительно «припахав» второго участника потасовки помогать (видимо, в воспитательных целях), принялась оказывать помощь «раненому герою». Свидетели схватки топтались в стороне, раздумывая над путями к отступлению.

– Можно мы на урок пойдем? – наконец осторожно осведомилась Настя Алтухина, пряча телефон, но у разгневанной учительницы были явно другие планы на их счет.

– Никто отсюда не уйдет, пока мы детально не разберемся, – решительно постановила она и повернулась к медсестре: – Заканчиваете уже?

– Две минуты, – «отчиталась» та.

– А давайте я сэкономлю всем время, Маргарита Степанна, – встрял Коля, вежливо отодвигая медсестру в сторону и брезгливо вытаскивая из носа ватный тампон. – Ребятам действительно нужно на геометрию. Я коротко... Можно?

Разумеется, все взгляды – выжидательные, подозрительные, испуганные – тут же обратились на него. В самый раз было почувствовать себя звездой, но парню было не до того.

– Дело в том, – начал он издалека, старательно подбирая слова, чтобы лишний раз не злить учительницу, и без того пребывавшую сильно не в духе, – что я имел неосторожность проявить симпатию к небезызвестной вам Насте Алтухиной...

Фима смерил одноклассницу удивленно-оценивающим взглядом, та в ответ фыркнула, закатив глаза.

– И я считаю, что меня можно понять, – продолжал тем временем Коля, – многие в нашем классе желали бы встречаться с самой популярной девчонкой 11-го «Б», «Мисс Волейбол – 2024». И мне улыбнулась удача – а точнее, улыбнулась Алтухина. И это могли бы быть самые счастливые семь дней в моей жизни... если бы не оказалось, что меня тупо использовали для того, чтобы ее «бывший» обращал на нее больше внимания. Я имею в виду Виктора, конечно. Мне это не очень понравилось, и я решил оставить послание всем тем, кто, как и я, окажется под властью очаровательной, но хитрой и черствой Алтухиной... – при этих словах он бросил пристальный победный взгляд на Настю, на что получил людоедскую улыбку в ответ. Он так увлекся поэтичностью описания, что почти потерял и осторожность, и умение внятно излагать мысли в прозе. Ослепленный гордостью за самого себя, он позабыл об опасности снова ляпнуть что-нибудь не то и получить по шее еще раз. – Разумеется, моя поэзия... довольно остроумная, прошу заметить, не могла не тронуть душу такого тонкого ценителя, как Виктор Кукушкин, поскольку план Алтухиной к этому моменту уже сработал и они вновь стали прекрасной парой. И, разумеется, он был в корне не согласен с моими выводами об Алтухиной...

Маргарита Степановна слушала его излияния не перебивая, как будто и впрямь верила каждому слову. Какие на самом деле мысли скрывала сейчас эта маска – никому, кроме учительницы, было неведомо. Это таило в себе еще одну опасность, но Коля разошелся не на шутку.

– Ефим, кстати, вообще сидел в классе, – продолжал он, постепенно втягивая в историю все новых персонажей, совершенно не задумываясь, что тем самым не выгораживает друга, а подставляет под удар, – готовился к олимпиаде по физике и ни во что не вмешивался, – при этих словах он по-приятельски хлопнул одноклассника по плечу, но вызвал чувство не солидарности, а вины. – Молодец, Фим. Так и поступают настоящие друзья, – завершил он патетичный монолог и повернулся ко всем присутствующим: – Подводя итоги, я предлагаю признать виновным во всех злодеяниях – как всегда, впрочем – Николая Герасимова. Голосуем?

Едва он успел поднять руку сам, как к незапланированному собранию присоединился еще один человек. Кто именно догадался вызвать сюда Колину маму, сказать сложно, но было совершенно ясно, что случится потом.

– Коля! – испуганная мама хлестнула возмущенным взглядом по лицам молодежи (учительница и медсестра в ее списке подозреваемых изначально не значились) и кинулась к сыну. – Кто это сделал? – тоном следователя осведомилась она, но, поскольку внятного ответа не получила, перевела вопросительный взгляд на Маргариту Степановну.

– Я прошу всех, кто более не нуждается в медицинской помощи, покинуть помещение! – велела та, явно давая понять, что взрослым есть что обсудить без посторонних ушей. – Николай, тебя тоже.

Ребята поплелись к выходу. Последнее, что было слышно, перед тем как за ними захлопнулась дверь, это тихая угроза Витька, адресованная сопернику: «Мы еще не закончили».

– Даже не знаю, с чего начать, – заговорила учительница, старательно подбирая слова, убедившись, что ребята действительно ушли на урок, а не остались подслушивать под дверью. – Я, конечно, все понимаю: возраст, гормоны. Но такое поведение – это же ни в какие ворота... И Колино нарушение дисциплины – далеко не единичный случай. Я, честно говоря, не знаю, что делать, – развела она руками, демонстрируя полное бессилие.

Колина мама даже не пыталась притворяться: она чувствовала себя неловко под пристальным требовательным взглядом собеседницы. Она мялась, нервничала, не желая признаваться учительнице – да и самой себе – что давно потеряла общий язык с сыном и понятия не имеет, как проблему решить. Это сильно нервировало, огорчало и раздражало.

– Мы... Мы с ним разговариваем, – наконец выдохнула она. Куда уж дальше-то скрывать? – Он готовится к экзаменам. Я слежу, – тут же поспешила оправдаться женщина. – До конца года мы исправимся, как обещали. И поведение, и оценки. Я не понимаю, почему в школе постоянно вот такое с ним. Вы бы видели его дома...

– Может, ему на домашнее и перейти? – вдруг предложила учительница.

Собеседницу будто током ударило, в глазах промелькнул страх. Переход на домашнее обучение для нее казался чем-то немыслимым,