Потому что любые планы имеют свойство рушиться. Когда уже появился Паоль, раздался лёгкий треск, и в проходе между людьми появились гости. Незваные.

Я, давно избавившись от лишней доверчивости, отреагировал моментально, с ходу активируя третий уровень глаз. Благодаря чему рассмотрел гостей разом.

Наверное, если бы они выказали хоть каплю агрессии, я бы с ходу напал, а так нет, остался на месте. По толпе пробежали шепотки, кто-то вскрикнул. Но паники не поднялось. Потому что гости выглядели… прилично. Да, пожалуй, именно что прилично.

«Это Адам, как я понимаю?» — уточнил я у Гэцу на всякий случай.

«Он самый», — ответил волк, как мне показалось, где-то внутри меня тихо зарычав.

«Тогда что нам мешает убить его прямо сейчас?» — подумал я, но эта мысль была скорее риторической, чем по делу.

Тем не менее Гэцу ответил: «Будь осторожен. Адам бы не сунулся сюда, не будучи готовым».

Это да. Коронация — мероприятие сверхповышенной важности. Концентрация сильных бойцов здесь зашкаливающая. Ты можешь быть сколько угодно силен, но сдохнуть всегда есть шанс. Поэтому нужна либо большая самоуверенность, либо стальные яйца, либо десяток козырей в рукаве, чтобы заявляться сюда без приглашения. Оставался вариант, что Такен был в курсе появления Адама, но он не идиот, чтобы не предупредить нас об этом. Нас — имею в виду мою команду, а с нами и духов.

Второй круг у меня изначально был разогнан, как и скорость восприятия, поэтому под глазами время для меня тянулось достаточно медленно, чтобы я успел просчитать ситуацию, до того как она сдвинулась в какую-то сторону.

Адам стоял впереди в роскошном красном плаще с золотой короной на голове. Сам он при этом, имею в виду лицо и телосложение, выглядел просто. Ничего выдающегося. Не интеллигент, но около того.

Он дал время всем собравшимся осознать их появление, окинул народ взглядом. Его губы начали расплываться в улыбке, а я продолжал думать и анализировать ситуацию.

Если вдарить со всей дури, у нас есть существенный шанс прикончить его. Но если он владеет способом получать любые способности, то произойти может что угодно. Это может оказаться двойник. Тело после смерти может взорваться и уничтожить тут всё. Он может воскреснуть в другом месте. Также стоило обдумать то, что он способен и других способностями наделять. Это помимо того, что я чувствовал: каждый в свите Адама находился выше по силе, чем обычные полные легендарщики. Кто-то послабее, а кто-то ощущался комком подавляющей мощи. Сам Адам при этом ощущался как пустое место, что скорее настораживало, чем обнадёживало.

«Он может тебя почувствовать?» — спросил я.

«Не знаю, — ответил Гэцу. — Это Адам. С ним я в ни в чем не уверен».

Если Адам ничего не заметит, тогда проблемы нет. Если же заметит, тогда начнёт готовиться к нападению, догадавшись, ради чего духи пожаловали в этот мир. Что может привести к удару по мне и моим близким. Василису они уже похищали, что им помешает похитить моего сына? Или даже можно поступить сложнее. Сначала похитить детей Гатса. Заставить его напасть на нас или что-то подобное сделать. Допустим, Гэцу выследит, где пленные, но там нас гарантированно будет поджидать ловушка.

Получается, на чаше весов сейчас всё то, что мне дорого, и сама возможность создать королевство. Потому что в одном я уверен точно. Бой лёгким не будет. От одного лишь эха собравшиеся, за исключением сильнейших ныряльщиков, погибнут. Весь цвет королевства. Колоссальный урон по репутации Такена. Сама идея объединения будет похоронена минимум на поколение.

Так и что мне выбрать? Шанс решить проблему здесь и сейчас или шанс заполучить проблемы в ближайшем будущем?

Тем временем, пока я думал, Адам заговорил.

— Такен! — воскликнул он хорошо поставленным, звонким голосом. — Рад, что успел на твою коронацию! Прости, что не предупредил! Между нашими королевствами пока не налажена связь!

Чепуха. Отмазка у него так себе.

— Адам, — ответил Такен с подлинным величием короля, не показывая и капли растерянности. — Хорошо, что пришёл. Будь гостем здесь. Я представлю тебя позже. Коронация как раз началась.

— Разумеется, — улыбнулся Адам, — Мы постоим здесь, если ты не против.

Такен сдержанно кивнул. Паоль, который замер до этого момента и цепко оглядывал гостей, продолжил движение и подошёл к отцу.

«Сдаётся мне, Гэцу, — обратился я к волку, — что когда собираешься на подобную вечеринку, озаботишься не только защитой, но и возможностью изучить всех гостей».

«К тому же он может узнать духовную силу, которую ты выпустишь», — подхватил волк мысль.

Хорошо, что нам не обязательно договаривать, чтобы понимать друг друга. Вероятность того, что Адам спалит духов, я оценил в девяносто восемь процентов. То, что узнает Гэцу — процентов в семьдесят. Это достаточно много, чтобы не надеяться на удачу. Да и слишком необычные глаза у Адама. Не такие, как у Связующего или у нас с Грозой, но тоже не простые. Под третьим уровнем глаз, пусть Адам и скрывал свою энергетику, я смутно видел, что в области головы особо много силы скопилось. Сканирует нас этот хмырь.

Осмыслил я это всё в тот момент, пока делал первый шаг в сторону Такена. В абсолютной тишине я дошёл до короны, взял её и дохнул силой. Получилось не так мягко, как я хотел. Но такова уж обстановка. Такен поймал мой взгляд. Он ничего не говорил, но и так было всё понятно. Мастеру не выгодно, чтобы я сейчас бедлам устроил.

— Правь достойно, — тихо сказал я, озвучивая главный принцип короны.

А теперь засвидетельствуем готовность подчиняться.

Вслед за мной вышли и другие герцоги. Паоль же отошёл обратно. Фактически герцогом он сейчас не является. Это место он займёт после Касаткина-старшего. Гатс опустился на колено рядом со мной. Не смотря на парня, я чувствовал исходящее от него напряжение и жажду крови. Кажись, я опять его демонов наружу выпустил.

Прекрасно. Уверен, нам куда больше пригодится демонический Гатс, а не домосед Виктор.

Как на колени встали, теперь уже Такен своей силой дохнул. Отличную я ему корону подогнал, ничего не скажешь. Сейчас мужчина выглядел образцовым королём. Истинным правителем, так сказать.

***

Адам на своём пути встречал разных долгожителей. Среди магов и сильных существ разменять сотню лет — это что-то типа молодости.