— Отвези меня в номер, пожалуйста, — пропищала Полина. — Если честно, в этом платье холодно и как-то совсем неуютно…

— Ещё бы… — вздохнул я. — Ну поехали. Все равно в одном отеле живём.

Полинка просеменила к джипу, а все не мог оторваться от ее пятой точки… когда она забиралась, то тщетно пыталась одернуть платье — оно задралось вместе с ее попытками вскарабкаться на переднее сидение. Я терпеливо наблюдал ее потуги, пока она не обозвала меня «глумящимся зевакой».

Тогда пришлось взять в свои руки ее хрупкое тельце и кинуть в машину.

Всегда балдел от ее запаха. Когда пристегивал несчастную, перевалился через нее и ненадолго задержался, сделав вид, что замок заклинило.

— Долго там?

— Сейчас… — ответил, чувствуя движение ее груди.

Вверх-вниз, вдох-выдох. Член стоит, не опускается… что-то сильно меня повело, кровь в буквальном смысле начала кипеть.

Быть может, если бы она не выглядела как шлюха… настолько сексуально и вызывающе, я бы не зависал на каждом шагу. Наконец, пристегнул ее, оторвался от пленительного сладкого запаха, обошел машину и сел за руль.

Если кто-нибудь тронул бы Полинку сегодня ночью хоть пальцем, разбил бы ему морду. А, может, и чего похуже...

Глава 6. Артем. Выбор

Как только Полина села и мы поехали, она вдруг замолчала и стала задумчивой. Все пыталась оттянуть подол платья, чтобы прикрыть коленки, но там до коленок было как до Китая, а декольте съезжало почти до сосков. Как оклемается, проведу воспитательную беседу по поводу такого авантюризма. Да она, видимо, и сама все понимает, вон, какая красная вся. А у меня всё ещё стоит… так сильно, что аж дышать трудно. Хорошо, что надел свободные штаны, иначе бы точно заметила. Тут даже если не смотреть специально, все равно глаз цепляется. Так торчит… Полинка меня с ума сведёт. Вдруг понимаю, что держаться за дружбу не имеет смысла. Нужно сделать первый шаг и прямо сказать, что на душе. Она рассталась с мужем, стало быть, не буду выглядеть таким уж идиотом. Зато все будет ясно, а тут уж либо расход, либо вместе. Надоело жить где-то между. В случае расхода будет, конечно, тяжело. Привык я к ней.

— Не тяни так платье, — сказал я Полине. — Оно у тебя сверху съезжает, сейчас титьки из лифчика вывалятся.

— У меня нет лифчика…

Я резко дал по тормозам. Хорошо, что подъехали к отелю, иначе пришлось бы брать такси. Я просто был не в состоянии дальше вести машину.

— Ты вообще на что рассчитывала? — вспылил. — Уйти живой из клуба вообще собиралась? Может, уж сразу голой бы туда заявилась? — смотрел на Полину так зло, что она вся сжалась. — На, держи мою рубашку, нам ещё наверх подниматься.

Полина послушно приняла рубашку и замоталась в нее, аж два раза. Утонула, несчастная, в ней полностью, только голову осталось видать.

— Давай, выходим, — коротко бросил я, всё ещё немножко злой, но подруга что-то не спешила покидать машину.

Она сидела и смотрела в одну точку, тихая такая, и задумчивая. Что-то мне это не нравилось… тут я замечаю, что по ее щекам начинают катиться слезы… сначала одна, потом две, третья сорвалась с кончика остренького носика и Полина начала рыдать.

Она закрыла лицо ладошками и не могла остановиться…

— Эй, Поль, ты чего? — обескураженно спросил я.

Не умел утешать, если честно. Не было такого никогда, чтобы подруга вот так рыдала… только когда ее козел изменил ей в первый раз и она об этом узнала. Но тогда она пришла ко мне прямо от своих подруг и мне, вроде как, не так много работы досталось… если честно понятия не имею, по какой схеме действовать если плачет девушка. Даже если эта девушка твой лучший друг… с мужиками-то все понятно. Выпили, кулаками помахались... с Полиной, видимо, такое не прокатит.

Понял, что Полинка реально на грани. Тут одним шампанским не обойтись.

— Просто… т-так все тошно, — провыла она. — Шесть лет… это же целая жизнь, понимаешь?

— Мы с тобой дольше дружим, шесть лет это ерунда, — хреновая, конечно, попытка успокоить, но надо же было что-то сказать. Душу она мне рвала, не мог смотреть, как ей больно. — Молодая ты, вся жизнь впереди… или всё ещё любишь?

Задал вопрос и у самого сердце екнуло… затаил дыхание и весь превратился в слух.

— Нет, не люблю больше. Как можно после такого… и с двумя сразу… Жалею, что любила. Будто что-то оборвалось в груди, или глаза открылись. А внутри — пустота... И иногда тоска такая берет, что выть хочется... как сейчас. Понимаешь?

— Понимаю.

Нихрена, конечно, не понимал. После всех своих расставаний даже напиться с друзьями в бар не ходил. Разбежались и забыли.

Но после ее слов у меня будто крылья за спиной выросли. Больше не любит... так что этот урод в прошлом, а мне дорога открыта.

Полинка размазала кулачком всю косметику, став ещё больше похожа на одну из представительниц древней профессии. Сейчас нужно отнести это тщедушное заплаканное тельце в номер, чтобы влить в нее примерно бутылку вина, но не больше. От большего ее снесет ко всем чертям. У нее же даже кости птичьи, на чем только душа держится…

— Ну, давай, сопли утри и пойдем лечить душу, — я стер пальцами пару слезинок, Полина шмыгнула носом и робко кивнула.

Редко она бывает такая послушная. Хорошо, что рядом оказался я, а не ее взбалмошные подруги, которые бы потащили ее обратно в бар. Сегодня приключений на пятую точку Полинка себе точно больше не найдет.

— У меня в номере алкоголя нет, — сказала Полина. — Можно заказать, но я не знаю где.

— У меня есть что покрепче и, вроде, бутылка вина. Тебе и этого хватит.

— Угу…

По пути в номер я начал подозревать, что со мной что-то не ладно. В голову ударил жар, внизу живота крутило, а член стоял так, что становилось больно. Я буквально кожей чувствовал запах Полины, ее прыгающий, всегда резковатый шаг, глаза сами опускались вниз, на рубашку, под которой виляла ее вздернутая попка. Стоит только протянуть руку, и под рубашкой ничего