разу не пригляделся к нему. Разумеется, тогда я был самый настоящий молокосос. Но там вообще трудно что-то разглядеть как следует. Я помню звуки его голоса, помню, как играл фонтан — вот и все. — И, подумав немного, добавил: — Да, еще помню, что говорил он с гонтийским акцентом.

— Если б я мог разговаривать с драконами на их собственном языке, — сказал Аррен, — меня не волновало бы, какой у меня акцент.

Услыхав эти слова, Кон поглядел на Аррена с невольным одобрением и спросил:

— А вы, принц, прибыли сюда, чтобы учиться в нашей Школе?

— Нет, я прибыл с вестью от моего отца к Верховному Магу.

— Энлад — одно из княжеств Королевства, не так ли?

— Некогда Энлад был одним из уделов Королевства, так же как и Вай, Хавнор и Эя, но в тех странах королевский род давно пресекся. Илиен прослеживает происхождение своих князей от Гемала, Рожденного Морем, через Махариона. Вай — от Акамбара и от Шелиетского Дома. Род властителей Энлада самый древний, Энладский Дом восходит к самому Морреду через его сына Серриада.

Аррен процитировал эти генеалогические сведения с сонным выражением лица, как школьник, настолько хорошо выучивший урок, что мог отвечать его назубок, думая в это время о чем-нибудь другом.

— Как ты считаешь — увидим мы на своем веку короля на Хавноре?

— Я никогда не думал об этом, — ответил принц.

— А на Арке, откуда я родом, люди часто обсуждают этот вопрос. Мы теперь входим в княжество Илиен, как ты знаешь, с тех пор, как Королевская Руна вернулась в Королевскую Башню на Хавноре — лет семнадцать или восемнадцать назад. Первое время дела шли неплохо, но теперь стало хуже, чем когда-либо. Вновь пришла пора королю вступить на трон Земноморья и взять в руки Символ Мира. Люди устали от войн и набегов, от купцов, завышающих цены, от князей, придумывающих все новые и новые налоги, от всех беспорядков, которые устраивают непокорные вожди и властители. Рок старается править как может, но управление государством — не его дело. Дело Учителей Рока — поддерживать Равновесное Целое, но власть должна находиться в руках короля.

Кон говорил все это с неподдельным интересом, забыв про недавние глупости, и добился-таки, что Аррен тоже всерьез заинтересовался темой разговора.

— Энлад — процветающая и мирная страна, — сказал Аррен, взвешивая каждое слово. — Потому что никогда не ввязывалась ни в какие раздоры и соперничество. Мы знаем про беспорядки на других островах. Но со смерти Махариона на хавнорском троне не было королей уже восемь сотен лет. Готовы ли теперь острова и в самом деле принять короля?

— Если он придет с миром и будет сильным. И если Рок и Хавнор признают его притязания.

— И к тому же есть некое пророчество, которое должно сбыться, не так ли? Махарион сказал, что следующий король будет магом.

— Наш Учитель Песнопений — хавнорианец и интересуется этим вопросом, от его речей у нас в ушах звенит уже три года. Так вот, он утверждает, что на самом деле Махарион сказал слово в слово вот что: «Трон мой унаследует тот, кто живым пересечет страну мрака и выйдет на белый свет на самом дальнем берегу».

— Значит, маг.

— Ну да, потому что только волшебник или маг может побывать среди мертвых в стране мрака и вернуться назад. Хотя они ее не пересекают. По крайней мере, те, кто там был, рассказывают, что там есть только одна граница, а за нею у страны мрака конца нет. Как в таком случае понимать «на самом дальнем берегу»? Но так гласит пророчество Последнего Короля, и поэтому обязательно настанет день, когда родится тот, кто исполнит его. Нового короля признает Рок, и к нему со всех островов стекутся армии и флотилии, и все наши народы признают его власть. И тогда снова наступят дни величия в центре мира, в Королевской Башне Хавнора. Я хотел бы, чтобы это случилось на моем веку, и я смог бы послужить истинному королю и сердцем, и искусством, — сказал Кон, затем чуть смущенно улыбнулся и пожал плечами, боясь, что Аррен заподозрит его в чрезмерной сентиментальности.

Но Аррен посмотрел на него вполне дружелюбно и подумал: «Он, похоже, чувствует к будущему королю то же, что я испытал к Верховному Магу». Вслух он сказал:

— Любой король нуждается в том, чтобы рядом с ним находились такие подданные, как ты.

Они стояли рядом, думая каждый о своем, но чувствуя дружеское расположение друг к другу, пока позади них в Большом Доме не ударил звучный гонг.

— Ну вот, — сказал Кон, — на ужин луковый суп с чечевицей. Пошли!

— Мне послышалось, ты говорил, что здесь не готовят, — отозвался Аррен, все еще погруженный в мечты, следуя за ним.

— Ну, иногда… по ошибке…

Ужин оказался совсем настоящим, без всякой магии, и очень сытным. После трапезы они направились погулять по полям, подернутым мягкими синими сумерками.

— Это холм Рока, — пояснил Кон, когда они начали подниматься на круглое возвышение.

Они шли, утопая в росистой траве, а спустившись к болотистому Твильскому ручью, послушали хор маленьких жаб, приветствующих первое тепло и наступление короткой звездной ночи.

Во всей этой местности было что-то таинственное. Кон сказал тихо:

— Когда было сказано Первое Слово, этот холм первым встал из моря.

— И последним уйдет под воду, когда все сотворенное снова превратится в небывшее, — сказал Аррен.

— Следовательно, самое безопасное место… — начал Кон, чтобы стряхнуть чувство благоговения, но тут же вскрикнул, пораженный трепетным изумлением: — Гляди! Роща!

Южнее холма над землей вдруг вспыхнул очень яркий свет, как при восходе полной луны, но тонкий лунный серп уже стоял в западной стороне неба над вершиной холма; к тому же свечение как бы вспыхивало и мерцало, подобно листьям, трепещущим на ветру.

— Что это? — шепотом спросил Аррен.

— Свет из Рощи… значит, там Учителя. Говорят, что такой свет, вроде лунного, горел там пять лет назад, когда избирали Верховного Мага. Но зачем они собрались сегодня? Это из-за новостей, которые ты привез?

— Может быть, — сказал Аррен.

Кон, возбужденный и встревоженный, заспешил в Большой Дом, чтобы узнать, что там говорят о Совете Учителей, и не предвещает ли он чего-нибудь дурного. Аррен шел с ним рядом, но часто оглядывался назад на